Кандыба Виктор Михайлович

Тайные превращения

разрешением проблем, таких, как преступность и насилие, душевные расстройства и проявления сверхъестественного, которые для людей, живших в средние века и в эпоху Ренессанса, были в порядке вещей, составляли их прозу жизни. Фильмы и литературу ужасов им заменяли мифы и легенды античности. В связи с этим интересно отметить, что в те времена, когда оборотни создавали серьезную угрозу стабильности общества, вымышленные рассказы уступали место описаниям 'реальных' случаев, свидетельским показаниям и судебным протоколам. Сегодня, когда мы считаем, что люди не могут магическим образом превращаться в волков, то есть когда оборотни не представляют опасности для общественного спокойствия, производство фильмов и литературы о них процветает.

Судя по всему, пораженный ликантропией человек лишается своей индивидуальности; в 'Размышлениях об Одичавшем Ребенке' Эйдри-енн Рич отражает этот процесс деперсонализации, 'растворения' личности:

...красный рот медленно закрылся.

Назад! Здесь совсем иной язык.

Назад! Здесь все говорит на одном языке.

А эти шрамы словно символы,

Но рождения или гибели -

Я уже не знаю...

Что характерно при ликантропии - это то, что человек, ощутив себя зверем и утратив свои прежние привычки, обнаруживает самые темные стороны своей души.

В английском языке слово werewolf (оборотень) возникло пятью столетиями раньше появления термина lycanthrope. Эрнест Уикли в работе 'О словах древних и современных' говорит, что слово wer[were] 'отмечено во всех германских языках и родственно латинскому vir, гэльскому fear, уэльскому gwr и санскритскому vira'. Первое использование на письме слова 'оборотень' обнаружено в 'Церковных уложениях' короля Кнута Великого (1017-1035):

'...Поэтому должны призываться пастыри на защиту людей от этого хищника - это епископы и священники, обязанные предохранять и ограждать свои паству мудрыми наставлениями, так чтобы безумно дерзкий оборотень не смог причинить большой вред и не покусал бы духовное стадо слишком сильно...'

Явно символичный, этот древнеанглийский оборотень имеет свой прообраз в Священном писании. Образ волка, нападающего на стадо, появляется в Нагорной проповеди Христа: 'Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные' (Матфей, 7:15) и в 'Слове Павла в Милете к пресвитерам из Ефе-са': 'Ибо я знаю, по отшествии моем войдут к вам лютые волки, не щадящие стада' (Деяния, 20:29).

Вытеснение волка оборотнем указывает на то, что этот образ воспринимался как более близко связанный с дьяволом, чем это могли представить ассоциации, вызывавшиеся словом 'волк' (обозначавшим тоже нечто хищное и страшное). В тексте 'Церковных уложений' можно установить следующие образные соответствия:

овечье стадо - христианские прихожане, слабо защищенные от нападений сатанинских сил;

пастыри = епископы и священники, которые должны защищать свои 'стада' от дьявольских происков;

оборотень = сатана и его воинство, вознамерившиеся разрушить веру 'овечек' и обречь их на вечные муки.

В этих церковных законах нет и намека на то, что слово 'оборотень' относится к человеку, чье состояние умопомрачения могло бы походить на ликантропическую манию, хотя едва ли можно говорить хотя бы о зачатках психиатрии в те времена. Нет никакого похожего упоминания на это и в известных высказываниях о физических превращениях святого Августина:

'Широко известно, что посредством определенных колдовских заклинаний и дьявольской силы люди могут обращаться в волков... но при этом они не теряют человеческого рассудка и их ум по своему уровню не становится равноценным звериному. Это нужно понимать буквально так: дьявол не может создать какое-либо существо, но он способен создать видимость того, чего на самом деле не существует, так как ни заклинаниями, ни злыми силами нельзя ум и тело физически превратить в звериные... но человек в своих фантазиях и иллюзиях может казаться себе животным, ощущать себя четвероногим'.

Появившееся в англо-саксонских уложениях понятие 'оборотень' знаменательно тем, что оно заменило собой библейского 'волка'. Дьявол известен тем, что вербует людей в союзники и слуги, зачисляя их в свое демоническое войско. Для этого же он пользуется и своей способностью превращать людей в оборотней: оборотничество - всего лишь дьявольское наваждение, но, испытывая такую духовную метаморфозу, человек начинает сотрудничать с ним. Епископов и священников предупреждают о скрытом, трудно распознаваемом превращении, несущем угрозу духовной жизни паствы.