случае не должен был есть, но, переворачивая рыбу на сковороде, Фионн обжег палец и сунул его в рот, сразу же получив дар вдохновения. Аналогично Гуреанг эквивалентно Фреан, то есть Феарн - ольха. Гвион заявляет о своих пророческих способностях как духовный сын бога-ольхи Брана. А его желание взять себе псевдоним оправдано традицией. Герой Кухулин (пес Кулина) вначале звался Сетантой и был воплощением бога Луга, а Фионн (прекрасный) вначале звался Деимне. Бран был самым подходящим отцом для Гвиона, потому что к этому времени он стал известен как отец Гвиневер, великан Огир Вран (наверняка его имя, которое означает 'Бран Злой' (ocur2 vran), благодаря 'Волшебным сказкам' Перро подарило английскому языку слово 'ogre'), и прославлялся бардами за сотворение их искусства и за владение Котлом Керридвен, откуда, как говорят, появилась Триединая Муза. А матерью Гвиона как раз была Керридвен.
Жаль, нет никакой уверенности в том, что 'Сказание' из манускрипта Иоло, изданного Валлийским рукописным обществом, действительно сочинено 'Томасом, сыном Айниона Офайриада, потомка Грифита Гвира', а не подделка. Этот манускрипт под названием 'Anthony Powel of Llwydarth's MS.' - в отличие от пояснений насчет Талиесина, напечатанных леди Гест со ссылкой на Иоло Моргануга в примечаниях к 'Сказанию о Талиесине', читается довольно правдоподобно:
Талиесин, вождь бардов, сын святого Хенуга из Кайрхлеона, что па реке Иск, был приглашен ко двору Ириена Хрегеда в Аберхлихур. Однажды он вместе с Элфином, сыном Ириена, сел в лодку, сплетенную из ивняка и обтянутую кожей, и отправился в море ловить рыбу, и там его лодку захватили ирландские пираты, которые повезли его в Ирландию. Но пока пираты пьянствовали, Талиесин вновь спустил лодку в море и, прихватив найденный на корабле щит, стал им грести, направив лодку к берегу. Земля была уже близко, когда волны покрылись белой пеной и он потерял щит, так что ему ничего не оставалось, как сдаться на милость моря. Прошло немного времени, и лодку прибило к владениям Гвитно, господина Кередигиона в Абердави. Там его нашли рыбаки Гвитно, которые тотчас задали ему все полагающиеся вопросы и поняли, что перед ними бард и учитель Элфина, сына Ириена Хрегеда, сына Кинварха. Гвитно сказал ему: 'У меня тоже есть сын по имени Элфин. Почему бы тебе не быть бардом и учителем ему тоже? А я подарю тебе много земель'. Его предложение было принято, и несколько лет Талиесин жил то при дворе Ириена Хрегеда, то при дворе Гвитно, которого называли Гвитно Гаранхир, то есть владелец нижних земель. А когда владения Гвитно поглотило море, Талиесин был приглашен императором Артуром к своему двору в Кайрхлеоне на реке Иск и там прославлен за свой поэтический дар и всякие полезные науки. После смерти Артура он возвратился в свои владения, подаренные ему Гвитно, и взял Элфина, сына этого короля, под свое покровительство. Из этого описания Томас, сын Айниона Офайриада, потомка Грифита Гвира, сотворил свое сказание о Талиесине, сыне Кариадвен, Элфине, сыне Готноу, Хрине, сыне Майлгвина Гвинета, и чудесах Котла Керидвен.
Если это действительно средневековый документ, а не подделка восемнадцатого столетия, то он имеет отношение к запутанным сведениям, касающимся поэта Талиесина, жившего в шестом веке, и подтверждает то, что Божественное Дитя нашлось скорей всего возле Абердовея, а не где-то еще. Но, возможно Гвион - не один человек, ибо поэма 'Yr Awdyl Vraith', которая полностью приведена в девятой главе, в 'Peniardd MS.' приписывается Джонасу Атроу, доктору из Меневии (епархия святого Давида3), который жил в тринадцатом веке. Хвалебные слова в адрес епархии святого Давида, имеющиеся в 'Hanes Taliesin', говорят в пользу этого предположения. (Меневия - латинская форма географического названия Хен Менай (Hen Meneu), то есть 'старый куст'. Вероятно, в этом месте когда-то поклонялись богине боярышника.)
Доктор Уильяме объясняет путаность текстов поэм в 'Сказании' тем, что это уцелевшие творения awenyddion двенадцатого века, которых так описывает Гиральд Камбрейский4:
В Камбрии есть несколько человек, подобных которым нет больше нигде. Их называют awenyddion или вдохновенные. Если спросить у них совет по какому-нибудь сомнительному поводу, они начинают громко орать, становятся невменяемыми, словно их обуял некий дух. Ответ они дают не в связной речи, однако тот, кто умеет понимать их, во множестве цветистых и не имеющих отношения к делу словес отыщет желанное объяснение, уловив некое слово или соответствующую фразу. Через некоторое время они выходят