Роберт Грейвс

БЕЛАЯ БОГИНЯ. Историческая грамматика поэтической мифологии 3

Книге пророка Иезекииля (1:4), Книге Иова (37:29), Псалтыри (48:2). Божья гора расположена на крайнем севере, и ветры приходят оттуда. В самых ранних описаниях божественного небосвода Бел занимал северную его часть, Эа - южную. Бел был Зевсом-Юпитером, богом четверга, которого часто отождествляли с Иеговой, однако власть над севером он получил от своей матери Белили, Белой Богини.

10 Hellebore (чемерица), возможно, - Helle-bora, 'пища богини Геллы' - Гелла была пеласгийской богиней, давшей свое имя Геллеспонту.

11 Грейвс, видимо, имеет в виду Песнь Песней Соломона (2:15): 'Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете'.

12 Ваал-Зебуб (Vaal-Zebub) - так в Библии короля Иакова именуется Вельзевул (см., например, 4-я Царств 1).

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Война на небесах

Обязательно ли поэзии быть оригинальной? Согласно аполлонийской, или классической теории, необязательно, поскольку признаком хорошего поэта считается его способность выразить утвержденные временем чувства в почитаемых временем формах, но с большей живостью, очарованием, звучностью и умением, чем его соперники. Только так поэт может завоевать Кресло Барда. Аполлонийская поэзия в основном придворная поэзия, которая создается для того, чтобы продемонстрировать тот почет, которым одарил поэтов король (Roi Soleil, вице-регент Аполлона), понимающий, что они прославляют для современников и потомков его величие и суровость. Поэтому поэты пользуются архаичным языком, принятой орнаментальностью, четким, звонким стиховым метром и довольно часто совершают экскурсы в прошлое. Их похвалы удивительно похожи. Ацтеки славили своего патриархального Повелителя как 'откормленного ястреба, всегда готового к битве', и этот же образ совсем заболтали валлийские поэты во времена средневековья.

Классическая техника, которую довели до совершенства валлийские придворные барды, французские поэты эпохи Людовика XIV, или английские поэты августовской эпохи начала восемнадцатого столетия, - точный знак политической стабильности, покоящейся на военной мощи. И чтобы стать оригинальным в это время, надо быть нелояльным гражданином или бродягой.

Августовской эпохой называют то время, когда поэты славили обновление сильной центральной власти после беспорядков и волнений, приводивших к казни или изгнанию монарха, как римские поэты (по приказанию Мецената, министра пропаганды и искусства) славили триумф Августа после окончания римских гражданских войн. Новая поэтическая техника основывалась отчасти на опыте французских стихотворцев - как раз наступал 'золотой век' французской поэзии - и отчасти на прошедшем 'золотом веке' латинской поэзии. Модное десяти-двенадцатислоговое ямбическое двустишие, точно сбалансированное и насыщенное антитетическим остроумием, имело французское происхождение. Использование 'поэтического перифраза' как формального украшения было латинским. От поэта ждали обращения к морю, например, как к 'соленой толще' или 'царству рыб', а к огню - как к 'пожирателю'. Истинная причина такого всеобщего согласия уже забыта, но, по-видимому, это явление связано с религиозным табу на прямое называние чего- либо опасного и могущественного. (Это табу до последнего времени существовало в оловянных копях в Корнуолле, где страх перед феями заставлял шахтера воздерживаться от таких слов, как 'сова, лиса, заяц, кошка, крыса, разве что обозначая их как-то по-своему', а в Шотландии и Северо-Восточной Англии - среди рыбаков, которые точно так же боялись потревожить фей упоминанием свиней, кошек или священников.) Так как у римских поэтов была к тому же особая поэтическая манера выражения с особым словарем и особым синтаксисом, запретным для прозаиков, которая помогла им приспособить латынь к греческому гекзаметру или элегическому двустишию, то и английские августинцы постепенно выработали похожую манеру, которую нашли полезной для разрешения некоторых метрических проблем.

Прихотливое использование перифраза встречалось и в период викторианского классицизма. Льюис Кэрролл удачно пародирует поэтов своего времени в 'Poeta Fit, Non Nascitur' (1860-1863):

Описывая словом

Звук, образ или цвет,

Не будьте слишком просты:

Намеком жив поэт.

Надо с мысленным прищуром

Подходить к любым натурам.

Допустим, я хочу пирог

С бараниной представить:

Кто в тесте облаков гряду

Томиться смел заставить?

'Удачный троп, - сказал старик. -

Он нам весьма подходит!'

(Перевод А. Шараповой)