Роберт Грейвс

БЕЛАЯ БОГИНЯ. Историческая грамматика поэтической мифологии 3

манеру. Считалось неправильным написать:

Зачем тебе, красотка, знать,

Где ветер западный искать?

Правильно было писать:

Зачем, о неземной красы девица,

Зефиров ищешь ты приют, царица?

И 'ветер' (wind) должен обязательно рифмоваться с 'ум' (mind), а не с 'грешный' (sinned). Однако викторианский классицизм заразился идеями прогресса. Скучная и надежная августианская 'лошадь-качалка' александрийского и героического двустишия была оставлена, когда Китс обругал ее, и поэт был вдохновлен на поиски и эксперимент с метром и темами. Эта перемена подтвердила нестабильность социальной системы: угроза чартизма, непопулярность монархии, ежедневные посягательства на права земельной аристократии со стороны магнатов индустрии и набобов Восточно-Индийской компании. Оригинальность стала цениться как достоинство: в викторианском представлении она подразумевала 'духовное косоглазие', которое увеличивало поэтическое поле, распространяя поэтические чары на такие полезные, но вульгарные предметы, как пароходы, баранина, торговые документы и газовые лампы. Но поэзия также заимствовала темы из персидской, арабской, индийской литератур и прививала стих Сафо и Алкея, рондель и триолет к английским метрам.

Истинный поэт должен быть оригинальным, но в другом смысле: он должен обращаться только к Музе - не к королю, не к верховному барду, не к народу - и говорить ей правду о себе и о ней собственными страстными словами. Муза - божество, но она также женщина, и если влюбленный объясняется ей затасканными словами или с помощью неискренних уловок, которыми ублажал ее сына Аполлона, она отвергнет его решительнее, чем косноязычного или трусоватого растяпу. Муза никогда не бывает полностью довольна. Лора Райдинг сказала о ней в трех запомнившихся мне строчках:

Прости, даритель, если дар твой сокрушу:

Он близок так к тому, что нужно мне,

Что я его улучшить захочу.

Поэт не может оставаться поэтом, если знает, что Муза в его постоянной власти, всегда его, стоит ему только ее позвать.

Ирландцы и валлийцы точно различали поэтов и сатириков: задача поэта творческая или целительная, а сатирика - разрушительная или вредная. Ирландский поэт мог сочинить aer, или сатиру, от которой сохли посевы и скисало молоко, вскакивали прыщи на лице жертвы или навсегда портился ее характер. Согласно 'Ученым слушаниям', один из синонимов 'сатиры' был Brimon smetrach, то есть 'словоискусства-ухо-ногу-щипающее':

Дружеской шуткой поэтов, когда они читали свои сатиры, было ущипнуть за мочку уха свою жертву, которая, поскольку в мочке уха нет кости, не могла требовать возмещения морального ущерба...

Вот если бы поэт ущипнул свою жертву за нос, то она могла бы призвать его к ответу. Но и в таких случаях применять силу не дозволялось, так как поэт был неприкосновенен, но если он насмехался незаслуженно, на лице его вскакивали прыщи и он умирал, как случилось с поэтами, которые напали на безгрешных Луана и Кагира. Эдмунд Спенсер во 'Взгляде на современное положение Ирландии' писал об ирландских ollave его времени:

Никто не смеет раздражать их из страха впасть к ним в немилость и сделаться притчей во языцех.

Шекспир тоже упоминает об их способности 'стихами довести крысу до смерти', услыхав где-то о Сеанхане Торпесте, жившем в седьмом веке учителе-поэте Ирландии, который, обнаружив однажды, что крысы съели его обед, произнес aer, сразу убившую десять из них:

Острые зубы у крыс,

Но как воины они плохи...