Вадим ГУРАНГОВ и Владимир ДОЛОХОВ

Курс начинающего волшебника (Часть 1)

обстоятельства побуждают его к этому. И с его стороны последует лишь корректное приглашение к танцу, и не более того. Мир может отвергнуть это приглашение, если оно исходит не от Симорона, а подкрашено личным интересом. Если инициатива исходит от меня, а не от сигнала, может получиться так: лежит окровавленный человек, я бросаюсь вытирать ему кровь. А он, пробудившись, бьет меня кувалдой по голове. За что? А он говорит: “Не лезь в мои дела!”

Приведем пример непредсказуемой развязки событий. Нашей знакомой не выдавали зарплату перед Новым годом – на предприятии не было денег. Она отблагодарила этот сигнал, и внезапно ее отделу другое предприятие заплатило деньги за давно выполненную работу, которые она и не надеялась получить.

Симоронавт напоминает Емелю, который лежит на печке (в крайнем случае – на диване) и руководит всеми процессами на Земле. Образ Емели олицетворяет одну из основных заповедей Степаныча: симоронист своими ногами никуда не ходит. Ибо, если он будет бегать, пытаясь заткнуть все дыры, то никуда не успеет. Основное состояние симорониста – это состояние СПЛЕНа (Состояние Приятной ЛЕНости). Когда ленивец висит на хвосте на дереве, окружающие его граждане возмущенно кричат: “Какой позор! В то время, когда мы строим социализм или капитализм, он, видите ли, висит на хвосте!” А ленивец не суетится, не делает лишних движений, он выполняет свою природную задачу, он – настоящий симоронист. И он выходит из этого состояния, когда ему нужно что-то реальное выполнить. И если после прочтения этой книги вы обнаружите себя висящим на одной ножке на дереве, то считайте себя симоронистом, и мы вам заранее аплодируем!

ТРЕТИЙ ЭКРАН

– Какие здесь вещи текучие! – жалобно проговорила Алиса… – Полезу за ней до самой верхней полки. Не улетит же она сквозь потолок!

Но из этой затеи ничего не вышло: вещица преспокойно вылетела себе сквозь потолок…

– Грести умеешь? – спросила Овца и подала Алисе пару спиц…

В ту же минуту спицы у нее в руках превратились в весла. Она увидела, что сидит в лодочке, а лодочка скользит по реке меж берегов.

Л. Кэрролл. Алиса в Зазеркалье

У читателя может возникнуть вопрос: откуда мы взяли журавля для подарка Ване? На втором экране никакого журавля не было. Адепт одной школы сказал бы, что мы считываем информацию с ноосферы, а представитель другой – что из астрала. Могут сказать, что эта информация приходит к нам оттуда, откуда приходят сны, грезы и фантазии. Это попытки обозначить разными словами одну и ту же инстанцию, которую в Симороне называют третьим экраном или, сокращенно, “трэком”, хотя буквальных аналогов этого понятия в других системах нет.

Напомним метафору о планетарии. Есть источник света в планетарии (Симорон), помещенный в шар с дырочками (личность). Сквозь дырочки лучи следуют дальше и выписывают под куполом планетария видимость звездного неба – это внешняя среда по отношению к личности – второй экран. Наивно было бы предполагать, что творчество Симорона ограничится вторым экраном. Луч бесконечен, он следует дальше, и за пределами второго экрана открывается третий. Пройдя через звездочки на черном небосводе планетария, лучи следуют дальше через крышу, и там открывается бесконечный, беспредельный купол, на котором лучи прорисовывают свои продолжения.

Представьте маленькую фотографию, которую поместили в газете в очень укрупненном виде. Точечки, сделавшие эту фотографию резкой, контрастной, увеличились и стали различимыми. На маленькой фотографии они не заметны, а когда мы ее увеличили, они стали видны. Примерно то же самое мы видим на трэке, являющимся продолжением второго экрана. Конкретные очертания форм, структур второго экрана размываются и становятся нерезкими. Третий экран – это отсутствие четкости, размывание всех форм, бесконечное движение, переливание, перетекание одного в другое. Трэк довольно убедительно изображен Робертом Желязны в “Хрониках Амбера”, там он называется Хаосом.

Третий экран – это основной экран, на который проецируется излучение Симорона. Это как бы первооснова, фундамент мира, который мы привыкли видеть, ощущать вне себя. Симоронские лучи, пройдя через фильтр первого экрана, затем через фильтр второго, выписывают на третьем экране исключительно подробные картины, которые не угадываются ни в одной из форм второго экрана.