И.П.Давыдов

Баба-Яга — к вопросу о происхождении образа

СПб., 1905, стр.431.

[28] Н.Е.Ончуков, ук. соч., стр.372.

--------------------------------------------------------------------------------

Источник:

альманах 'Фольклор и Этнография'.

АН СССР, Институт этнографии им. Н.Н.Миклухо-Маклая;

Издательство 'Наука', Ленинградское отделение; 1970.

автор : К.Д.Лаушнин

--------------------------------------------------------------------------------

(Статья 3) * Баня у Бабы Яги

(заметки о некоторых элементах поведения сказочного героя в гостях у Бабы Яги)

Волшебная сказка знает несколько образов Бабы Яга: I) Яга-воительница [Аф. 141; Аф. 142; Аф. 161]; II) Яга-похитительница [Аф. 106; Аф. 107; Аф. 111]; III) Яга-дарительница [1], тип которой целесообразно подразделить на несколько функциональных подтипов: III-а) Яга-советчица (Яга сама ничего не делает для героя, но указывает, к кому обратиться за помощью, к примеру, к своей старшей сестре); III-б) Яга-повелительница сил природы и животного мира (Яга повелевает утром, вечером, ночью, ветром (в народных сказках типа 'Заколдованная королевна', 'Василиса Прекрасная' из сборника А.Н.Афанасьева [Аф. 271-272; Аф. 104]), волками, медведями, другим лесным зверьем); III-в) Яга-охранительницапокровительница (следящая с помощью своих волшебных помощников (совы, блюдечка и проч.) за похождениями героя) и дарительница ; IV) Яга-прародительница (мать / бабка для нескольких своих дочерей / внучек-ягишн, хозяйка лесных зверей (аналог лешего), тетка (сказка 'Баба Яга' [Аф. 102; Аф. 103]), теща). Если четвертый образ Яги выделять в отдельный тип, как в данном случае, то он включит в себя без остатка подтип III-б, который тогда можно специально не оговаривать [2]. В сказках, где одновременно фигурируют Баба Яга и Кощей Бессмертный, Яга выступает в роли покровительницы и дарительницы, а Кощей - в роли воителя и похитителя. Иногда функции Яги выполняют ее женские заместители-аналоги: Ягишна [Аф. 101], ведьма [Аф. 108; Аф. 109; Аф. 110; Аф. 112; Аф. 171], старуха [Аф. 136; Аф. 156; Аф. 157; Аф. 167; Аф. 173; Аф. 175; Аф. 212; Аф. 215; Аф. 222; Аф. 565], колдунья, бабка, а иногда - мужские: Кощей, колдун, Старик-сам с ноготок-борода с локоток, леший, Сильный Идолище [Аф. 128], Морозко [Аф. 95-96]. Кощей Бессмертный в волшебных сказках обычно предстает как похититель девицы [Аф. 156; Аф. 157; Аф. 158], а иногда как пленник суженой главного героя, случайно освобожденный любопытным героем [Аф. 159], в этом качестве он может замещаться Змеем [Аф. 160], но всегда подразумевается, что он является владыкой подземного или горногооблачного царства - царства мертвых. В польских сказках, например, он так и называется - krol podziemny Kosciej niesmiertelny [3]. То, что Кощей именно владыка мертвых, свидетельствует и представление о том, что его нельзя победить простым оружием, а можно только волшебным: нужно отсечь ему голову мечом-кладенцом, сломать иглу или разбить камень, вынутые из яйца, спрятанного в сундуке, и проч. В некоторых сказках волшебный конь, добытый у Бабы Яги, убивает Кощея ударом копыта. Ведь мертвеца просто так не одолеть, ибо обычная смерть ему не страшна. Колдун, 'Старик - сам с ноготок -борода с локоток' обычно оказываются советчиками и дарителями, леший, а иногда и 'Старик - сам с ноготок' являются повелителями животных, и только Сильный Идолище - прямой аналог Яги-Костяной ноги.

В данной статье речь пойдет, во-первых, о пребывании сказочного героя в жилище Яги-дарительницы, т.е. персонажа, благосклонно настроенного к главному действующему лицу, доказавшему свои права на подарок, а во-вторых, преимущественно лишь об одном сюжете, точнее, об одной мифологеме (в том смысле этогс слова, который вкладывал Клод Леви-Строс в термин мифема - максимально большая смыслообразующая единица текста мифа) русских волшебных сказок: о разыскивании героем своей невесты / жены в царстве мертвых. На основании текстов сказок представляется возможным реконструировать сакральный, обрядовый смысл действий героя в гостях у Бабы Яги - жрицы культа мертвых и колдуньи. На наш взгляд, многое в этой области было сделано В.Я.Проппом, в целом мы согласны с его выводами и принимаем во внимание его методологию.

В.Я.Пропп по-своему решает проблему кормления героя пищей мертвых и приводит целую библиографию работ этнографов и фольклористов. Но некоторые вопросы до сих пор остаются открытыми. Один из них - вопрос о том, действительно ли пребывание героя в гостях у Бабы Яги начиналось с угощения или ему предшествовало что-то еще. Но