Вит Цетнев

Протоколы колдуна Стоменова

в третьем колене тогда только

сильным сделается, когда дите, народившееся во втором или в первом, без

отца своего будет с рождения своего'. От чего так - не знаю я, Борислав,

да только семя свое Кривошеевский или Никитовский сеет, но воспитывателем

народившегося не становится, равно как и баба - если в чреве своем от

мужика какого-то нужного в чреве своем носит, то и по разрешению

благополучному воспитывателем мужика этого делает и больше ребенка этого

не видит никогда.

Ну а если баба из наших полюбовника найдет себе на веки вечные, а бабе

нашенской такого найти, что тебе затылок почесать, трудов не составляет,

она плечом поведет - да и повалится полюбовник этот в ноги ей... Так вот,

и ей тогда деток не иметь никогда будет. Так Олюшка наша поживает - та,

которую поминал я уже, как баб из других деревень изводила она... Живет с

миленком своим в краях швейцарских, домик у них там ладный, живут вдвоем,

мужик ентот надышаться на нее не может. Она его подмолодила Силою Магии

втайне, хвори многие у него извела, ни слова об этом ему не сказав. Любит

его она, сильно любит, Борислав... И знаешь, скажу я тебе что? Смерть то

ей раньше принять придется, да только и он за ней поутру на день следующий

помрет. Вот и выходит сказочно - и жили долго и счастливо, и умерли в один

день... И в царстве ином любить друг дружку будут вечность, так уж она дл

себя и для него выбор сделала...

У меня, Борислав, девять деток по миру этому ходят, восемь сынков и одна

девка. Их я не видел никогда, но коли чего знать о них захочу - хранители

всегда скажут все в подробностях. У Николы четыре сыночка будет - трое по

Руси шастают, а один, значит, гражданином Америки является, с именем

нерусским. Отчего так по-разному выходит - так это не нам решать, а

хранителям нашим, а по страстям телесным - тут уж мы сами распорядителями

будем... Слышал, Борислав, сказочку, где шапка-невидимка была? Так вот, у

меня и у других, Кривошеевских, как будто эта шапка-невидимка имеется. Ты

не хмылься, а до конца дослушай! (вероятно, следователь сгримасничал,

этого не заметил. - Дополнение К. Ракшиева). Мы ведь, Борислав, до

людского внимания не особо охочие будем. Возьми соседев моих - жили рядом,

а ничего они сказать-то обо мне не сказали, верно? Видеть они меня видят,

да не замечают совсем. Мимо меня их взгляд проходит, словно интересу к

персоне моей нет у них ни на грош, словно и нет меня там, где я стою...

Вот это и есть шапка-невидимка, про которую объясняю я тебе. Никакая,

конечно, не шапка это, а состояние духа особое, колдовское, магическое -

чтоб, значит, от любопытства и любознательности человечьей хорониться, дл

глазу людского неприметным делаться... Во как, воодушевился ты, смотрю,

никак пользу для наук шпиенских ваших почуял, ась? Только не о шапке этой

речь я веду, а о том, что если время утех любовных настает. Если девка

какая-нибудь интересна мне стала, то шапочку снять эту надобно, потому как

не имеет к тебе интереса ни люд, ни зверь, если угодно, пока в настрое

этом находишься. А как снял - тут и девку охомутал крепко-накрепко. По

законам библейским выходит, что грехом великим прелюбодеяние является, а

если по-нашему, то благость и Сила в этом выходят немалые, только

правильно взять уметь это надобно. Никола так науку эту давал: коли не

знаешь утех любовных, то познать должен непременно - с этого путь Мага

начинается, Борислав, хотя и странным тебе это казаться может. Если баба

целомудрие свое утеряла, а удовольствиев нету, то сладить так все надобно,

чтобы пришло к ней это. Никола для этого и мази особые делал, и настои

травные, и смеси трав сушеных, для костров предназначенных.

Мужика одним способом правил, если никак не способен был он по части этой

выполнить, бессилием страдал, бабу холодную - другим... Непроста его наука

была, Борислав, ой непроста. Велено было умение иметь самое совершенное -

если для бабы, то, семя получив, ход ему давать или не давать на

усмотрение свое. 'Опосля, - говорит Никола, - хранители с вами будут и

доподлинно скажут, надобно ли семени попавшему ход дать, аль не стоит, а

пока сами кумекайте, нутро свое слушать умейте'... Если мужику науку

давал, то семя брошенное учил по воле своей плодным или бесплодным

сделать, а еще чтоб Сила была у него долгою и приходила повторно в самом

быстром времени. Как учил, опосля расскажу, если охота будет. Так вот,

когда баба охочею станет надежно, а мужик какой от слабостев своих