Орден “Semper fidelis”

Книга Госпожи Смерти

Смотрю я на ремесленника, который питаем хлебом скромным и тоже он успешен будет, когда найдет время не для вина и хлеба, а для мудрости о Смерти, Госпоже нашей.

Вот проститутки продают себя. Они лишь те, кто продает товар и не суди их вовсе. Быть может день наступит, когда твой кашелек откроется для них.

Смотрю я на бездомных, грязных и оборванных существ, которые были изначально рождены людьми. Они влакут с собой грязь и блохи вокруг них, а на глазах желание пожевиться, вино и спирт в мыслях их. Смотри и помни, что также можешь кончить ты, если предашься глупым, тщетным целям, которые пусты.

В мире полно людешек разных, но каждый из них знает, что Смерть сильна и ходит рядом. И каждый не желает встречи с ней. Однако встреча наступает и смысл скрываться? И смысл бояться? Чрез страх свой, принеси подарки ей. И знаешь ты в чем есть подарок: признанье мощи и верность слуг ее, что окружают, прими и стань одним из них!

Мертвецы живут средь нас. Не хочешь их узреть? Хотеть иль не хотеть, но изменить того не сможешь.

Боюсь ли смерти? Скажи мне, что значит страх и дам ответ тебе я.

Почему бегут все за деньгами, разве живые деньги то? Нет.

Живые бегут за мертвыми бумажками, а почему так происходит?

Выходит, что жизнь стремиться к мертвой пустоте?

Иль эта жизнь пуста и жаждет наполненья смерти?

Священник идет в храм на свою работу. Смотри не надорвись, пастух чужих овец.

Продавец врет и улыбается, Ты не веришь, но покупаешь.

Смерть вреда не причинит , но страх пред нею за твой рассудок все решит.

Не смерть бояться надо, А жизнь, где к смерти нет почтенья.

Кладбище – святое место, там нет обмана и иллюзий. Там нет пустого блеска и манящей пустоты.

Хочу стать уткой, свободной птицей, зимующей на льду. Перья – вот дом ее и утепленье, и кто свободней? Я иль то творенье?

От жизни к жизни я приду чрез смерть мнгновенье, Уже я слышу голоса и мертвых пенье.

Лучше быть союзником смерти, чем ее узником.

Жизнь – свеча. Предмет сгорает, дает энергию, тепло, свет и разуменье.

Мир полон свеч бездумных.

Скажи мне, где справедливость обитает? Когда найдешь, скажи мне, соискатель милый.

Кто я? Ты бог в животном воплощенье.

Зачем человек спит часами, когда работы полный дом, поля, посевы ждут его? Зачем? Затем что смерть подобна сну его.

Поймет ли? Поймет когда наступит день его,

Но уже не будет в этом мире пробужденья.

Искать не надо тщетных дел?

А что не тщетно?

Смерть одна лишь смысл являет.

Смерть проявляет фотопленку жизни кадров.

В дорогу берут еду и вещи для потребности удовлетворенье,

а в могилу лишь берут себя и исчезают на мнгновенье.

Народа нет, есть выдуманные границы. И нет границ, которых перейти нельзя.

Нет зла и нет добра, а есть иллюзия твоя, глаза твои заражены чужими категориями, их не придумал ты и не придумал я,

они лишь слова, слова рожденные забытыми героями,

и все это иллюзия твоя.

Ты богом хочешь стать? Ты бог, найди его в себе.

Как долго станешь ты его в себе искать?

Известно лишь тебе.

Какое зло? О чем толкуешь ты?

Сам хоть разумеешь это?

Есть смысл тогда, когда черта подведена, а до нее все можно изменить.

Что за черта? Тебе ли не понять? Иль играешь ты с собой в шута?

Не стоит смерти льстить, а лучше полюбить.

Кричи от боли, когда больно, молчи когда испытываешь блаженство.

Бог? Кого еще придумал ты, в свое ты оправданье?

Ты веришь в сказок назиданье?

Верь, коль ребенок ты в душе на вечно.

В богатсве есть немой смысл, познать не каждому дано.

А в нищете там есть познанье, но смыслу быть не суждено.

Мудра ли женщина? Кто скажет? Я руку полагаю на уста.

И что сказать? Я промолчу. А дальше? А дальше я промолчу опять.

Глупость любит вино и наслажденье, а мудрость знает как найти прозренье, через наслажденье и вино.

Познать не каждому дано, тому лишь, кто жаждет откровенья.

Велик мудрец не тот, кто почитаем за пыл и свои речи,

а тот кто ставит на могилы врагов своих, кладбищенские свечи.

Силен не буйвол-человек, ударом разрушавший кости,

Силен тот, кто в тайне собой являет воплощенье злости.

Жизнь дать сможет даже юноша, движимый похотью природы,

А дать в тайне смерть врагу – удел не многих,

но многие хотят познать сию науку,

Но не возмогут, отречься надобно от мыслей многих.

Был человек, который признавал христианство. Я его убил. Он мертв. Еще одной овцы не стало, как жаль и как прекрасно это!