Неизвестен

Здесь и сейчас (Часть 1)

узнать. Даже в многотысячной толпе она могла узнать своих бывших родственников — своего брата, дочерей, внуков — от дочерей, от зятьев. Она смогла узнать дальних родственников и рассказать о них много такого, что они сами забыли.

Ее старший брат все еще жив. У него на голове шрам от небольшой травмы. Я спросил девочку, знает ли она что-нибудь об этом шраме. Она рассмеялась и сказала:

— В день свадьбы мой брат упал, взбираясь на свадебную лошадь. Пусть он расскажет, где и когда он получил эту рану.

Старшие люди города подтвердили эту историю, говоря, что да, действительно, он упал с лошади. А сам человек ничего об этом не помнил. Тогда девочка показала сокровище, которое она спрятала в доме, в котором жила в прошлой жизни.

В прошлом рождении она умерла в возрасте шестидесяти лет, а в предыдущем она родилась в деревне где-то в Ассаме. Тогда она умерла в возрасте семи лет. Она не могла сказать ни названия деревни, ни адреса, но говорила на ассамском языке, насколько это может семилетний ребенок. Также она умела петь и танцевать как семилетний ребенок. Было наведено множество справок, но ее семью из той жизни отыскать не удалось.

У этой девочки есть опыт шестидесяти лет прошлой жизни плюс одиннадцати лет этой. В ее глазах можно увидеть сходство с семидесятипятилетней или восьмидесятилетней женщиной, хотя на самом деле ей одиннадцать лет. Она не может играть с детьми своего возраста, потому что чувствует себя слишком старой. Внутри она носит воспоминания семидесяти восьми лет; она видит себя семидесятивосьмилетней женщиной. Она не может ходить в школу, потому что, хотя ей и одиннадцать лет, учитель годится ей в сыновья. Поэтому, хотя ее телу и одиннадцать лет, у нее ум и личность семидесятивосьмилетней женщины. Она не может играть и резвиться как ребенок; она интересуется только теми серьезными вещами, о которых говорят семидесятилетние женщины. Она находится в агонии; она полна напряжения. Ее тело и ум не в гармонии. Она находится в очень плачевном и болезненном состоянии.

Я посоветовал родителям привести ее ко мне и позволить мне помочь ей забыть эти прошлые жизни. Точно так же, как есть метод, чтобы вспомнить прошлые жизни, есть и метод, чтобы забыть их. Но ее родители наслаждались всей этой историей! Толпы людей приходили смотреть на девочку; люди стали ей поклоняться. Родители не были заинтересованы в том, чтобы помочь ей забыть прошлое. Я предупредил их, что девочка сойдет с ума, но они закрыли уши. Сегодня она на грани безумия, потому что она не может выносить стольких воспоминаний. Другая проблема: как выйти замуж? Ей, кажется, трудно и помыслить о браке, потому что она уже чувствует себя женщиной семидесяти лет. У нее внутри нет никакой гармонии; ее тело молодо, а ум стар. Это очень трудная ситуация.

Но это был несчастный случай. Вы тоже можете взломать этот проход путем эксперимента. Но идти в этом направлении нет необходимости; однако те из вас, кто все же хочет продолжать, могут экспериментировать. Но прежде, чем двигаться в этот эксперимент, очень важно, чтобы они прошли глубокую медитацию, чтобы их умы стали такими молчаливыми и такими сильными, чтобы, когда на них обрушится поток воспоминаний, они могли принять его как свидетельствование. Когда человек растет в свидетельствовании, прошлые жизни кажутся ему не более чем снами. Тогда его не мучат воспоминания; теперь они значат для него не больше, чем сны.

Когда человек добивается успеха и вспоминает прошлые жизни, тотчас же начинает выглядеть как сон и его настоящая жизнь. Те, кто назвал этот мир майей, сделали это не просто для того, чтобы предложить философскую доктрину. В основе этого лежит джати-смаран — вспоминание прошлых жизней. Кто бы ни вспомнил прошлые жизни, для него все внезапно превращается в сон, иллюзию. Где его друзья из прошлых жизней? Где его родственники, где его жена и дети, дома, в которых он жил? Где этот мир? Где все то, что выглядело таким реальным? Где проблемы, из-за которых он не спал ночами? Где та боль и страдание, которые казались невыносимыми и которые тяжким бременем лежали у него на плечах? Куда подевалось счастье, которого он жаждал? Куда подевалось все то, за что он столько боролся и страдал? Если ты когда-нибудь вспомнишь свою прошлую жизнь, в которой ты прожил семьдесят лет, будут ли эти семьдесят лет казаться сном или реальностью? Конечно, они покажутся сном, который приснился и потускнел. Я слышал: