Семир

Потоки Индии

который всё сильнее навязывает нам свои стереотипы, секс тесно связан с борьбой, волевым давлением, насилием и преодолением преград, которое лишь разжигает чувства. Индусам, судя по всему, такой способ любви особого удовольствия не принесёт -- потому маньяков можно не бояться (хотя в туристических местах индусы привыкли, что западные люди склонны к эротическим удовольствиям и могут предложить составить компанию). Секс -- не запретная и не грешная тема, но и отказ не вызывает проблем, только он должен был прямым и эмоционально убедительным -- как и при торговле, поскольку индусы, как люди восточные, могут более основываться на чувствах, чем на словах. Видя это, я чувствовала себя в полной безопасности даже в одиночестве на пляже или в лесу.

КРИШНАИЗМ -- РЕЛИГИЯ ЛЮБВИ

Это индийское умение любить отражает течение Кришны -- некогда пришедшего на землю ради восстановления справедливости и грядущего вновь в конце времен. Идею кришнаизма можно по-христиански сформулировать 'Бог есть любовь'. Если Рама -- воплощение Вишну в виде героя, то Кришна -- его аватара в виде богочеловека, неслучайно именно его сравнивают с Христом. А заодно это и воплощение Шивы: его имя 'черный' трактуется в том смысле, что он выпил яд, получившийся при добыче напитка бессмертия, и вобрал в себя зло мира. Как и ранее, Вишну спустился на землю, чтобы исправить непорядок; а когда дело было сделано, пал случайной жертвой от руки охотника, превратившись в оленя -- еще раз подтвердив иллюзорность земного существования.

Соединив в себе два главных образа позднего индуизма: Шиву и Вишну, Кришна стал основателем вишнуитского направления, которое у нас выглядит как отдельная религия кришнаитов -- хотя в Индии она неотделима от тысячелетних традиций. Любое реформаторское течение возникает в силу назревшей необходимости, и на фоне консерватизма индусов, охраняющих свои старые святыни и методы от посторонних глаз, кришнаитские центры обучения йоге и открытые навесы с вечно задействованными барабанами и колокольчиками выглядят очень привлекательно. Такой открытый кришнаитский навес приветливо стоял с другой стороны недоступного храма Джаганатха.

А в Бенаресе я остановилась перед табличкой с названием 'educational centre', и какой-то индус, увидев мой интерес, пригласил меня зайти. Там несколько человек пели мантры перед алтарем бога, державшего в руке свирель. 'Обучением' йоге называется прежде всего достижение определенного состояния. Как всякая чисто духовная деятельность, эти центры бесплатные. Немного попев с ними, я посожалела о том, что западное умение зарабатывать деньги на психологических и духовных практиках столь быстро вошло в наш быт -- надо надеяться, что хоть Индию оно не сильно затронет.

Если древние храмы остаются закрыты для иностранцев и их адекватного восприятия мировой культурой, то кришнаитские центры открыты всем, и через них учение индуизма транслируется на Запад, оставляя поклонение древнему Шиве бродячим садху с трезубцем в руках. Прямым продолжением кришнаизма являются идеи Рамакришны и учение его ученика-миссионера Вивекананды, через деятельность которого Запад узнал Индию. Вивекананду в свою очередь считал своим учителем Шри Ауробиндо: которому являлись также Кришна и Шива. Свой символ -- полумесяц, через изменчивость Луны изображающий трансформацию мира, Ауробиндо взял у Шивы. У Вивеканады было много и других, неизвестных Западу учеников, которым он транслировал потоки своей традиции. А у Кришны -- тем более.

По сравнению с образом Рамы, в образе Кришны большую роль играет не сила воли, но энергия любви: так его свирель отличается от лука и стрел. Правда, речь идет о любви чистой и возвышенной -- такой, какой в юности пастушок Кришна смог любить пятьдесят пастушек одновременно, причем каждая думала, что он -- именно её возлюбленный, не покидающий её ни на миг. Это любовь отождествления со всеми существами и восприятия процессов живой природы как своих собственных, включения их в орбиту личного 'я'. Так в популярной притче отшельник говорит женщине, предлагающей ему пищу: ты уже накормила меня, когда дала есть этой голодной собаке. Это любовь, которая заставляет видеть проявление божественного во всём и наследует от древнего индуизма внимание к живой природе.