Семир

Юг Индии

скрашивало то, что в Рамешвараме, как совсем деревенском городе, много живности: кроме обычных поросят, овечек, козочек, кур и коров, Ясю порадовали ослики; собак и кошек тоже хватало.

Сестра Винота была замужем в Германии, как и у другого местного жителя, с которым я общалась, допивая чай у гостиницы. Рамешварам — портовый городок, и иностранцы приезжают туда по делам. Туристов же я видела только четверых: эта компания, питавшаяся в единственной столовой, где продавали омлеты и что-то мясное: из курицы, попадалась мне на глаза раз пять,— из чего я сделала вывод, что других иностранцев в Рамешвараме просто нет. Родители Винота были земледельцы, и, видно, ему было скучновато в родной деревне, по сравнению с той перспективой, что открылась перед его сестрой: ему было интересно пообщаться с иностранцами — как нам в советские годы, когда было сложно съездить за границу. Впрочем, он не был навязчив и просто молча шел рядом, а на песчаном берегу, где было много ракушек и кораллов, стал играть с Ясей.

Но море близ Рамешварама было мелким, и на следующий день мы сделали ещё одну попытку добраться до более хорошего пляжа. Обозрев окрестности Рамешварама с храма на холме (Hill Temple) — места медитации Рамы, и прикоснувшись к истории в храме Плавающих Камней (Floating Stones), мы вернулись к автобусной остановке у главного храма, и тут нам повезло больше. Появился искомый автобус, который ходит ровно раз в час, по крайне приблизительному расписанию, и добросил нас до места, откуда начинался мост на Шри Ланку. Для этого он специально заехал на косу — тоже практически остров, куда ведет узкая насыпь асфальтовой дороги. А потом вернулся к главной дороге вправо от Рамешварама.

Мы поднялись в пустой храм, у ступеней которого стояли две разрушенные балки моста. Порадовав священника тем, что мы русские, побродили по мелкой воде, попытавшись разглядеть вдали Цейлон, и вернулись по насыпи обратно к дороге, слева которой была эта историческая бухта. А потом прямиком через песок, где местами росли деревья, выбрались к огромному песчаному побережью вправо от дороги — и там море было уже глубоким. Для купанья это было лучшее место за всю поездку, потому что там нет бешеных океанических волн. Море совершенно гладкое: то есть, волны обычные. В глубине берега, ближе к деревьям среди песка теряются соломенные хижины и сети. Влево и вправо видны десятиметровые узкие лодки. Ближайшие люди были в полукилометре — на этом побережье царили чистота и спокойствие.

'Там — Каньякумари',— указал в сторону моря Винот, тихо сопровождавший нас все это время, с некоторым оживлением и значимостью. Это было для него важно — может быть, как привлекательное место или как дверь в более широкий мир. Я разговорилась с этим индийским юношей только, когда он провожал нас на поезд. Он достал записную книжку и молча сидел с нами: видно, не решаясь спросить мой адрес. У него на руке был обмотан длинный красный шнурок: напоминание о любимом друге. Я спросила: 'Друге: юноше или девушке?' — 'Юноше.'— А в честь девушки он носил большое золотое кольцо.

В тени одной из лодок Яся и Винот сделали большой кулич из песка — как Сита на берегу. Когда я спросила, что они строят, Яся ответила: храм! Ну что ещё можно строить на индийском побережьи? Купаться здесь можно было бы бесконечно, если бы не надо было на поезд. На обратном пути, не дожидаясь автобуса, мы ехали в грузовичке, собиравшем по дороге индусов, комфортно усаживавшихся прямо на деревянном полу пропахшего рыбой кузова,— как и сделали и мы, ко всему привычные русские люди. Мне эта поездка напомнила деревенские дороги Украины или северного Крыма. И даже моя спутница была довольна, вспомнив свое геологическое прошлое и ощутив что-то родное — в этой уравнивающей людей ситуации, где можно на время перестать быть туристом и попасть в спокойный ритм деревенской жизни людей на острове, которым некуда ехать и незачем торопиться. Где-то там остается и шумит большой мир — здесь неспешно создается своя собственная история.

ФРАНЦУЗСКИЙ ГОРОД ПОНДИЧЕРРИ И

ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНАЯ КОЛОНИЯ — АУРОВИЛЬ

Из Рамешварама мы поехали в Пондичерри, хотя можно было бы посетить ещё города на берегу океана: такие как Чидабарам или Карайкай; или выйти по дороге в Танджавуре, посмотрев его 150-метровую башню. Уединенный юго-восточный край Тамиль-наду несомненно очищающе действует на душу.