Шри Парамаханса Йогананда

Автобиография монаха (Часть 1)

дельцом. Он оставил мне в наследство этот дом, и сейчас

здесь находится моя обитель. Формальное обучение в школе длилось

недолго, однако мне оно показалось медленным и поверхностным. В

молодости я принял на себя обязанности домохозяина: у меня одна дочь,

которая сейчас замужем. В среднем возрасте жизнь благословила меня

водительством Лахири Махасайа. После смерти жены я вступил в орден

свами и получил новое имя--Шри Юктешвар Гири /2/. Такова простая

повесть моей жизни.

Учитель улыбнулся, взглянув на мое внимательное лицо. Как и любые

биографические данные, его слова содержали лишь внешние факты и не

раскрывали внутренней сущности.

--Гуруджи, мне хотелось бы услышать несколько историй о вашем дестве.

--Я расскажу тебе немного, и каждый расска будет содержать

поучение.--При таком предупреждении глаза Шри Юктешвара лукаво

блеснули.--Как-то мать хотела напугать меня и рассказала страшную

историю о призраке в темной комнате. Я сейчас же отправился туда, и не

найдя никакого призрака, выразил свое разочарование. С тех пор мать

никогда не рассказывала мне страшных сказок. Мораль: смотри страху

прямо в глаза, и он перестанет тебя беспокоить.

Другое раннее воспоминание связано с моим желанием получить уродливого

пса, принадлежащего нашему соседу. В течение нескольких недель я

причинял беспокойство всей семье, выпрашивая этого пса. Мои уши были

глухи к обещаниям подарить мне животных с более приятной внешностью.

Мораль: привязанность ослепляет, придает предмету вожделения

воображаемый ореол привлекательности.

Третий рассказ касается пластичности юного ума. Я услышал, как мать

обронила замечание: 'Человек, который принимает от кого-либо

назначение на должность,--просто-напросто раб'. Впечатление от этих

слов столь глубоко врезалось в мою душу, что даже после женитьбы я

отказывался от всех предлагаемых мне должностей. Я преодолел денежные

затруднения, вложив свои средства в земельную собственность. Мораль:

чуткие уши детей должны ловить только полезные и положительные

наставления. Усвоенные в раннем возрасте идеи надолго остаются в

памяти.--Учитель погрузился в спокойное молчание. К полуночи он уложил

меня на узкую койку. В первую ночь под крышей дома гуру мой сон был

сладок и здоров.

Шри Юктешвар избрал следующее утро для того, чтобы даровать мне

посвящение в крийа-йогу. Ее технику я уже усвоил от двух учеников

Лажири Махасайа--отца и моего наставника свами Кебалананды. Однако

учитель обладал преобразующей силой, благодаря его прикосновению

великий Свет воссиял над всем моим существом подобно славе

бессчисленных солнц, сверкающих одновременно на небе. Волна

неизъяснимого блаженства переполнила мое сердце до самой его глубин

Лишь к концу дня я смог заставить себя покинуть ашрам. 'Ты вернешься

домой через тридцать дней'. Когда я вошел в двери своего дома в

Калькутте, со мной вместе вошло и исполнившееся предсказание учителя.

Никто из родственников не сделал ни одного колкого замечания о

возвращении 'поржающей птички', чего я так боялся.

Забравшись к себе на маленький чердак, я ласково оглядел его, как

живое существо. 'Ты был свидетелем медитаций, слез и смятения моей

садханы. И вот теперь я достиг гавани, я нашел божественного учителя'.

--Сын, я счастлив за нас обоих.--сказал мне отец, когда мы сидели

вместе спокойнм вечером.--Ты нашел своего гуру, как и я однажды

чудесным образом нашел своего. Святая рука Лахири Махасайа направляет

жизни. И твой учитель оказался не святым, живущим в недоступных

Гималаях, а нашим соседом. Мои молитвы были услышаны: в исканиях Бога

тебе не пришлось постоянно скрываться от моих глаз'.

Отец был рад и тому, что возобновятся мои занятия, он сделал

соответствующие приготовления. На следующий же день я был включен в

списки студентов Шотландской церкви Колледжа в Калькутте.

Счастливые месяцы! Проницательные читатели, несомненно, догадываются,

что меня редко можно было увидеть в учебных комнатах колледжа, ибо

серампурский ашрам был непреодолимым соблазмом. Учитель принимал мое

постоянное присутствие без всяких комментариев. К моему облегчению, он

редко напоминал мне об обители знания. Хотя всем было ясно, что я не

создан для карьеры ученого; мне удавалось к сроку добиваться

минимальных оценок, необходимых для окончания курса.

Повседневная жизнь ашрама текла спокойно, изменения случались редко.

Гуру просыпался до рассвета. Лежа, а иногда сидя на кровати, он

погружался в состояние самадхи /3/. Обнаружить, что учитель проснулся,