Шри Парамаханса Йогананда

Автобиография монаха (Часть 1)

приветливом и спокойном, виднелись следы печали.

Мы просидели несколько часов в безмолвной медитации. прося

божественного водительства. Годом раньше сестра попросила меня

посвятить ее в крийа-йогу и добилась в ней значительных успехов.

Меня охватило вдохновение:

--Завтра я ему в Дакшинешвар, в храм Кали. Поедем вместе, уговори мужа

присоединиться к нам. Я чувствую, что благодаря вибрациям этого

святого места Божественная Мать тронет его сердце. Но когда ты будешь

просить его ехать, не раскрывай ему нашу тайну.

Охваченная надеждой, сестра согласилась. На следующее утро, очень

рано, я с удовольствием учедился, что Рома и ее муж готовы к поездке.

Наш наемный экипаж грохотал по дороге к Дакшинешвару, а мой зять Сатиш

Чандра Боз забавлялся, доказывая мне ничтожество всех гуру. Я заметил,

что Рома потихоньку плачет.

--Мужайся, сестра!--шепнул я ей.--Не давай мужу удовлетворения в том,

что мы принимаем его насмешки всерьез.

--Как можешь ты, Мукунда, восхищаться ненужными пустяками?--говорил

тем временем Сатиш.--Самое обличие садху вызывает отвращение. Это или

худой, как скелет, или толстый, как слон, человек.

Я затрясся от хохота, но такая реакция вызвала у Сатиша раздражение, и

он погрузился в угрюмое молчание. Когда экипаж въехал во двор храма,

зять саркастически усмехнулся:

--Я полагаю, что вся поездка задумана с целью перевоспитать меня?

Я отвернулся и ничено не ответил, но зять схватил меня за руку:

--Послушай, господин юный монах, не забудь как следует договориться с

храмовыми начальниками, чтобы в полдень нам дали поесть.

Сатиш, очевидно, желал избавиться от каких бы то ни было разговоров со

жрецами.

--Сейчас я собираюсь медитировать,--ответил я резко,--не беспокойся о

еде: Божественная Мать позаботится об этом.

--Я не верю в то, что Божественная Мать пошевелит для меня хоть

пальцем. Но за мой обед полностью отвечать будешь ты,--добавил Сатиш с

грозным видом.

Оставшись один, я зашагал к портику, находившемуся у входа в большой

храм Кали /так называют в Индии Бога в аспекте Матери Природы/. Выбрав

для себя тенистое место около одной из колонн, я уселся там в позе

'лотос'. Хотя было лишь около семи часов утра, хара становилась

невыносимой.

Но мир, окружавший меня, исчез, ибо я погрузился в девоционный транс,

сосредоточив свой ум на образе Богини Кали. Ее статуя в этом самом

Дакшинешварском храме была особым объектом поклонения великого учителя

Парамаханса Шри Рамакришны. В ответ на его мольбы, полные душевной

тоски, каменная статуя нередко принимала форму живого существа и

беседовала с ним.

'О молчаливая каменная Мать,--молился я,--ты действительно наполнялась

жизнью по просьбе твоего возлюбленного Рамакришны; почему же Ты не

отвечаешь так же на мольбы вот этого Твоего страдающего сына?'.

Мое устремленное рвение безгранично возрастало; оно сопровождалось

божественным спокойствием. Однако, когда прошло пять часов, а Богиня,

которую я старался возможно яснее представить перед своим внутренним

взором, все так же не отвечала на мои призывы, я ощутил некоторое

разочарование. Иногда Бог налагает на подвижника испытание в виде

отсрочки исполнения его молений. Но в конце концов Он является

настойчивому поклоннику в том облике, который для последнего особенно

близок. Преданный христианин видит Иисуса; индуист лицезреет Кришну,

или Мать Кали, или Свет невыразимый, когда поклонение имеет безличный

характер.

Неохотнооткрыв глаза, я увидел, что жрец уже запирает двери храма; был

полдень, и по обычаю в это время храм закрывается. Я поднялся со

своего уединенного места в портике и вышел во двор. Его каменная

поверхность была раскалена, она больно обжигала мои босые ноги.

'Божественная Мать,--молча пожаловался я,--Ты не явилась ко мне в

видении, а сейчас скрываешься за закрытыми дверьми храма. Сегодня я

так хотел вознести тебе особую молитву о своем зяте'.

Внезапно моя внутренняя просьба получила ответ. Сначала по спине

иногам прошла восхитительная волна прохладыи всякое неудобство

исчезло. Затем, к моему изумлению, храм как бы сильно увеличился. Его

широкие двери медленно распахнулись, и за ними появилась каменная

фигура Богини Кали. Постепенно она превратилась в форму, обладающую

жизнью, которая улыбалась и приветливо мне кивала. Видение наполнило

меня неописуемой радостью; мне покзалось, что какой-то таинственный

шприц вытянул воздух из моих легких, а тело мое стало необыкновенно

спокойным, хотя и не окаменевшим.