снисходительному читателю, чей образ я
выбрал для этой цели. Исписывая страницу за страницей похвалами гуру,
я улыбался. поняв, что слова, которые я пробормотал раньше: 'Я заполню
экзаменационные листы вашими поучениями' стали сбывшимся
предсказанием.
Только по курсу философии я не испытывал желания просить помощи у
Ромаша. Полагаясь на длительное обучения у Шри Юктешвара, я не обращал
внимания на объяснения учебников, и как раз эта работа по философии
получила самую высокую из всех моих работ оценку, а по остальным
дисциплинам я достиг лишь переходного балла.
Приятно сообщить и то, что мой бескорыстный друг Ромаш получил диплом
с отличием.
Отец расцвел в улыбках, узнав, что я окончил университет.
--Я не надеялся, ччто ты получишь диплом, Мукунда,--признался
он.--Ведь ты проводишь так много времени со своим гуру'.
Однако учитель сразу почувствовал невысказанное неодобрение отца.
В течение нескольких лет я не был уверен в том, что когда-нибудь
дождусь дня, когда смогу написать после своего имени заветные буквы
'АВ'. Сейчас я редко пользуюсь этим титулом без размышления о том, что
он представляет собою просто божественный дар, данный мне по каким-то
не вполне ясным мне причинам. Несколько раз я слышал от лиц,
окончивших колледж, что у них в памяти осталась лишь очень малая часть
полученных там поверхностных знаний. Это признание несколько утешает
меня, когда я чувствую, сколь недостаточна моя ученость.
В тот июньский день 1914 года, когда я получал диплом Калькуттского
университета, я склонился к ногам гуру в знак признательности за всю
благодатность, которую он перелил из своей жизни в мою.
--Встань, Мукунда,--сказал он снисходительно.--Просто Господь решил,
что легче сделать из тебя человека с университетской степенью, чем
менять положение солнца и луны!
Примечания к главе 23.
/1/ Справедливости ради я должен признать, что в натянутых отношениях
между профессором Гхошалом и мною не было никакой его вины;
единственная причина заключалась в том, что я не посещал занятий.
Профессор Гхошал--прекрасный лектор и ученый с обширными философскими
познаниями. В последующие годы мы пришли к сердечному взаимопонимаию.
/2/ Хотя мой двоюродный брат носил ту же фамилию, что и Гхош, Прабхас
пишет ее по-английски 'Гоз'.
/3/ Мтф. VI. 33.
/4/ Я забыл точные требования билета, но помню только, что они
касались повествования. которое Ромаш только что рассказал мне о
Видьясагаре. Пандит Ишвар Чандра, благодаря своей эрудиции стал широко
известен в Бенгалии как 'Видьясагар', что означало 'океан знания'.
стр. 214.
Глава 24. Я становлюсь монахом ордена свами.
--Учитель, отец желает, чтобы я занял место управляющего отделением
в Бнегал-Нагпурской железной дороге. Но я категорически отказался.
И с надеждой в голосе я прибавил:
--Господин, не сделаете ли вы меня монахом ордена свами?
Сказав эти слова, я умоляюще взглянул на гуру. В прошлые годы он
отказывался удовлетворить эту просьбу, желая проверить глубину моей
решимости. Однако сейчас он милостиво улыбнулся:
--Хорошо, завтра я дам тебе посвящение,--и гуру продолжал далее,--я
счастлив, что ты настойчив в своем желании быть монахом. Лахири
Махасайа нередко говорил: 'Если ты не пригласишь Бога быть твоим
летним Гостем, Он не придет среди зимы твоей жизни'.
--Дорогой учитель, я никогда не мог утратить желания вступить в орден
свами, ибо у меня всегда был пример вашей почтенной
личности,--улыбнулся я ему с бесконечной признательностью.
'Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу, а женатый
заботится о мирском, как угодить жене' /1/. Я анализировал жизнь
многих моих друзей, которые, хотя и проходили курс духовной
дисциплины, затем женились; очутившись среди бурных волн мирских
обязанностей, они забывали все свои решения заниматься глубокой
медитацией.
Я не мог себе представить, чтобы в моей жизни Богу было отведено
второстепенное место; ибо Он--Единственный Владыка Космоса, молчаливо
осыпающий человека Своими дарами из жизни в жизнь /2/. Существует лишь
один дар, который человек может предложить Ему в ответ, а именно свою
любовь. Человек может обратить свою любовь или на себя самого, или на
Бога.
Принимая на Себя бесконечное мучение, чтобы скрыть в тайне Свое
присутствие в атомах сотворенного мира, Создатель мог
руководствоваться лишь одним мотивом, одним явственно ощутимым
желанием: