Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 1)

оглянулась по

сторонам. Женщин в комнате не было, не было и Джо Кортеза.

Мариано Аурелиано сидел в одном из кресел, неподвижно глядя

прямо перед собой. Возможно, он спал с открытыми глазами.

-- Когда я в первый раз увидел, как вы держитесь за руки,

-- продолжал м-р Флорес, -- я уже стал опасаться, что Чарли

Спайдер сделался голубым. -- Он сказал все это предложение

по-английски. Слова он произносил очаровательно, четко и с

нескрываемым наслаждением.

-- Чарли Спайдер? -- я засмеялась над этим именем и над

его строгим английским произношением. -- Кто он такой?

-- Ты не знаешь? -- спросил он, в его широко раскрытых

глазах было искреннее удивление.

-- Нет, не знаю. А я должна знать?

Он почесал затылок, озадаченный моим отрицанием, потом

спросил:

-- С кем вы держались за руки?

-- Карлос держал меня за руку, когда мы переступили порог

этой комнаты.

-- Ну вот, -- сказал м-р Флорес, взирая на меня так,

словно я разгадала особенно трудную загадку. Затем, видя, что с

моего лица все еще не сходит вопросительное выражение, добавил:

-- Карлос Кастанеда -- он не только Джо Кортез, он еще и Чарли

Спайдер.

-- Чарли Спайдер (spider (англ.) -- паук), -- пробормотала

я тихо и задумчиво. -- Имя, весьма привлекающее внимание. -- Из

всех трех имен это, вне всякого сомнения, нравилось мне больше

всего. Дело в том, что я питала к паукам исключительно теплые

чувства. Они ни капли не пугали меня, даже громадные

тропические пауки. В углах моей квартиры всегда были паучьи

сети. Каждый раз, убирая, я не могла себя заставить разрушить

эти тонкие хитросплетения.

-- Почему он зовет себя Чарли Спайдер? -- спросила я из

любопытства.

-- Разные имена для разных ситуаций, -- процитировал м-р

Флорес, словно это была поговорка. -- Все это должен будет

объяснить тебе Мариано Аурелиано.

-- А Мариано Аурелиано имеет еще и имя Хуан Матус?

М-р Флорес утвердительно кивнул.

-- Совершенно верно, имеет, -- сказал он, широко и весело

улыбаясь. -- У него тоже есть разные имена для разных ситуаций.

-- А вы сами, м-р Флорес? У вас тоже есть разные имена?

-- У меня единственное имя -- Флорес. Хенаро Флорес. -- В

его голосе была игривость. Он наклонился ко мне и вкрадчиво

прошептал: -- Ты можешь звать меня Хенарито.

Я невольно дернула головой. В нем было что-то такое,

отчего он испугал меня даже больше, чем Мариано Аурелиано. На

рациональном уровне я не могла решить, что вынуждает меня так

чувствовать себя. Внешне м-р Флорес выглядел гораздо более

доступным, чем все остальные. Он вел себя по-детски, игриво,

беззаботно. И все же я не чувствовала себя с ним легко.

-- Причина того, что у меня всего лишь одно имя, --

прервал мои раздумья м-р Флорес, -- состоит в том, что я не

нагваль.

-- А кто такой нагваль?

-- О, это неимоверно трудно объяснить. -- Он

обезоруживающе улыбнулся. -- Объяснить это могут только лишь

Мариано Аурелиано или Исидоро Балтасар.

-- А кто такой Исидоро Балтасар?

-- Исидоро Балтасар -- это новый нагваль.

-- Не говорите мне больше ничего, пожалуйста, -- сказала я

раздраженно. Приложив ко лбу руку, я опять уселась на диван. --

Вы меня путаете, мистер Флорес, а я все еще чувствую слабость.

-- Я посмотрела на него умоляюще и спросила: -- А где Карлос?

-- Чарли Спайдер плетет какой-то паучий сон.

М-р Флорес выдал свое предложение на экстравагантном по

произношению английском, затем довольно расхохотался, словно

смакуя особо умную шутку. Он весело посмотрел на Мариано

Аурелиано -- все еще неподвижно глядящего в стену -- затем

снова на меня, потом опять на своего друга. Он, должно быть,

почувствовал, как во мне растет опасение, поскольку беспомощно

пожал плечами, покорно поднял руки вверх и сказал:

-- Карлос, известный также как Исидоро Балтасар,

отправился навестить...

-- Он уехал? -- Мой вопль заставил Мариано Аурелиано

повернуться и посмотреть на меня. От того, что я осталась одна

с двумя стариками, я пришла в большее смятение, чем когда

узнала, что у Карлоса Кастанеды есть еще одно имя и что он --

новый нагваль, что бы это ни значило.

Мариано Аурелиано поднялся со своего места, глубоко

прогнулся и, протягивая свою руку, чтобы помочь мне встать,

сказал: