Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 1)

ними скрывали его из виду. -- Сейчас я пойду и

посмотрю, в самом ли деле Эсперанса там, где вы говорите, --

сказала я, поднимаясь на ноги.

Старик тоже встал и, повернувшись к ближайшему дереву,

снял висевшую на нижней ветке масляную лампу и джутовый мешок.

-- Боюсь, я не смогу тебе позволить идти туда одной, -- сказал

-- Это еще почему? -- уязвленно возразила я. -- Возможно,

вы об этом не знаете, но я здесь гостья Флоринды. И вчера

вечером я побывала в маленьком домике. -- Я сделала небольшую

паузу, а потом веско добавила: -- Я точно там была.

Он внимательно меня выслушал, но лицо его выражало

сомнение.

-- Туда не так просто попасть, -- предупредил он меня

наконец. -- Я должен приготовить для тебя тропу, я должен... --

Тут он оборвал себя на полуслове, явно не желая чего-то

говорить. Он пожал плечами и повторил, что должен приготовить

для меня 'тропу'.

-- Что там еще готовить? -- раздраженно спросила я. -- Вы

что, должны прорубаться через заросли чапарраля с помощью

мачете?

-- Я смотритель. Я готовлю тропу, -- упрямо повторил он и

присел на землю, чтобы зажечь масляную лампу. Брызнув маслом на

ветру, лампа вспыхнула ровным огнем. Его черты стали почти

бесплотными, лишенными морщин, словно свет лампы сгладил

отметины времени. -- Как только я закончу сжигать эти листья, я

сам тебя туда отведу.

-- Я помогу вам, -- предложила я. Совершенно ясно, что

выжившего из ума старика надо было как-то ублажить. Я вслед за

ним принялась обходить лужайку и собирать листья в кучки,

которые он тут же сжигал. Как только зола остывала, он сметал

ее в джутовый мешок. Мешок был окантован пластиком. Эта

своеобразная деталь -- пластиковая окантовка -- пробудила

полузабытые воспоминания детства.

Пока мы сметали кучки золы в мешок, я рассказала ему, что

когда я ребенком жила в деревушке вблизи Каракаса, меня по

утрам часто будил шорох грабель. Тогда я выскальзывала из

постели и на цыпочках пробиралась по коридору, мимо комнат моих

родителей и братьев в салон, выходивший на площадь. Стараясь не

скрипеть петлями, я открывала деревянные ставни на окнах и

протискивалась через кованую решетку. Старик, чьей обязанностью

была уборка площади, всегда встречал меня беззубой улыбкой, и

вместе мы сгребали в кучки листья, опавшие за ночь,-- прочий

сор убирался в мусорные ящики. Мы сжигали кучки листьев, а

остывшую золу сметали в джутовый мешок с шелковой окантовкой.

Он утверждал, что водяные феи, живущие в священном ручье в

ближних горах, превращают эту золу в золотую пыль.

-- А вы тоже знаете о феях, которые превращают золу в

золотую пыль? -- спросила я, видя, как понравилась моя история

смотрителю.

Он не ответил, а только рассмеялся так весело и

самозабвенно, что и я не смогла удержаться от смеха. Не успела

я глазом моргнуть, как мы добрались до последней кучки золы у

сводчатого прохода в углублении стены; узкие деревянные ворота

были распахнуты настежь.

За зарослями чапарраля, почти скрытый сумерками, стоял

другой дом. В окнах его не было ни огонька, и он словно уплывал

от меня в даль. Задавшись вопросом, не является ли этот дом

плодом моего воображения, местом, запомнившимся в сновидении, я

все время моргала и протирала глаза. Что-то здесь не так,

решила я, вспомнив, как заходила прошлым вечером в дом ведьм

вместе с Исидоро Балтасаром. Меньший дом стоял тогда справа от

большего. Как же тогда, спрашивала я себя, могла я видеть это

место из ведьминого заднего двора? Пытаясь сориентироваться в

пространстве, я перемещалась то туда, то сюда, но не смогла

определить, где нахожусь. Я наткнулась на старика, сидевшего на

корточках у кучки золы, и упала.

С поразительной ловкостью он поднялся и помог мне встать.

-- Ты вся в золе, -- сказал он, отирая мне лицо завернутой

манжетой своей защитной рубашки.

-- Да вот же он! -- закричала я. Резко очерченным силуэтом

на фоне неба ускользающий от меня дом показался всего в

нескольких шагах. -- Вот он, -- повторяла я, подпрыгивая на

месте, словно таким способом могла удержать этот дом на месте и

во времени. -- Это настоящий дом ведьм, -- добавила я,

остановившись перед стариком, чтобы он смог окончательно

стереть золу с моего лица. -- Большой дом -- это всего лишь

фасад.