Флоринда Доннер

Сон ведьмы (Часть 1)

механическое приспособление, активизирующее

стрелку, я на всякий случай изучила компас. И поскольку там ничего

подобного не оказалось, я приняла ее объяснение за бесспорную истину:

когда человек уравновешен, т.е. когда тело, ум и душа находятся в

гармонии, стрелка не двигается вообще. Доказывая свое мнение, она

поочередно ложила компас напротив себя, Канделярии и меня. К моему

великому изумлению стрелка двигалась только тогда, когда компас был

положен передо мной.

Октавио Канту, вытянув свою шею, близоруко щурился на инструмент.

- Я болен? - тихо спросил он, взглянув на донью Мерседес.

- Это твоя душа, - прошептала она. - твоя душа в великом смятении.

Она положила компас в стеклянный буфет, затем встала рядом со

стариком и опустила обе руки ему на голову. Она оставалась в таком

положении довольно долго, затем быстрыми, уверенными движениями провела

пальцами по его плечам и рукам, быстро встала напротив него, ее руки

счищали что-то вниз с его груди, ног, ступней. Она читала молитву, которая

частично была церковным напевом, а частично заклинанием. По ее словам,

любой хороший целитель знает, что католицизм и спиритуализм дополняют друг

друга. Она поочередно массировала его спину и грудь в течение получаса.

Давая минутный отдых уставшим рукам, она периодически встряхивала их

энергично позади его спины. Она называла это сбрасыванием накопленной

отрицательной энергии.

Отмечая конец первой части своего лечения, она топнула три раза о пол

правой ногой. Октавио Канту непроизвольно вздрогнул. Она держала его

голову сзади, сдавливая ладонями его виски, пока его дыхание не стало

медленным и трудным. Бормоча молитву, она двинулась к алтарю, зажгла

свечу, а затем и сигару, которую начала курить быстрыми ритмичными

затяжками.

- Я должен рассказать это сейчас, - сказал старик, нарушая дымное

безмолвие.

Напуганная его голосом, она начала кашлять до тех пор, пока слезы не

покатились по ее щекам. Я забеспокоилась - не подавилась ли она дымом.

Октавио Канту, не обращая внимания на ее кашель, продолжал говорить:

- Я рассказывал тебе уже много раз, что трезвый я или пьяный, мне

снится один и тот же сон. Я нахожусь в своей лачуге. Она пустая. Я

чувствую сквозняк и вижу тени, снующие повсюду. Но при этом нет более

собак, лающих на пустоту и на тени. Я просыпаюсь от ужасного давления,

словно кто-то уселся на мою грудь; а когда я открываю глаза, я вижу желтые

зрачки собаки. Они открываются все шире и шире, пока не поглощают меня...

Его голос угас. Задохнувшись, он блуждал взглядом по комнате.

Казалось, что ему не совсем понятно, где он находится.

Мерседес Перальта бросила окурок на пол. Схватив сзади его стул, она

быстро крутнула его так, что он оказался лицом к алтарю. Медленными

гипнотическими движениями она начала массировать область вокруг его глаз.

Я, должно быть, задремала, так как обнаружила себя в одиночестве в

пустой комнате. Я быстро огляделась. Свеча на алтаре почти сгорела. Вправо

надо мной в углу, ближе к потолку, сидел мотылек величиной с небольшую

птицу. У него были большие черные круги на крыльях, они пристально

смотрели на меня любопытным взором.

Внезапный шорох заставил меня обернуться. У алтаря на своем стуле

сидела Мерседес Перальта. Я приглушенно вскрикнула. Ее не было здесь

минутой раньше, я могла присягнуть в этом.

- Я не знала, что ты здесь, - сказала я. - посмотри на этого большого

мотылька над моей головой.

Я поискала глазами насекомое, но оно улетело.

В том, как она смотрела на меня, было нечто такое, что заставило меня

содрогнуться.

- Я устала сидеть и заснула, - объяснила я. - и даже не узнала, что

было с Октавио Канту.

- Он иногда приходит повидаться со мной, - сказала она. - я нужна

ему, как спиритуалист и лекарь. Я облегчаю бремя, взваленное на его душу.

- она повернулась к алтарю и зажгла три свечи. В мерцающем блеске ее глаз

был цвет крыльев мотылька. - иди-ка ты лучше спать, - предложила она.

Когда я проснулась снова, я быстро оделась и выбежала в темный

коридор. Вспомнив о скрипучих петлях, я аккуратно открыла дверь в комнату

Мерседес Перальты и на цыпочках подошла к гамаку.

- Ты не спишь? - прошептала я, отводя марлю противомоскитной сетки. -