Флоринда Доннер

Сон ведьмы (Часть 1)

не обращая внимания на ее недовольное лицо,

пробежал ею по своим непослушным черным волосам.

- Всего четыре адреса, и все они рядом, - убеждала она. - не надо

даже ездить на мопеде. Я сама хожу на такое расстояние, а иногда и дальше.

Если уж я в своем возрасте делаю это, то вправе ожидать от молодого

человека, что он сделает то же.

Тихо насвистывая, он поправил свой галстук и надел пиджак, затем,

лениво махнув рукой на прощание, повернулся и вышел в гостиную. С его губ

сорвался радостный вздох. Его глаза расширились, выражая удивление и

восторг.

В одном из объемистых кресел, оголив ноги, поднятые на подлокотник,

сидела Антония, единственная дочь Фриды Герцог. Не прикрывая ног, она

посмотрела на него с нежной заботой - так женщины смотрят на своих

младенцев - а затем соблазнительно улыбнулась.

Она была маленькой, симпатичной женщиной около двадцати лет, но ее

изможденное лицо и отчаявшийся вид очень старили ее. Она отсутствовала уже

долгое время. К великому смущению матери Антония уходила с мужчинами при

каждом удобном случае и периодически возвращалась навестить родной дом.

Жаль, что старуха в таком скверном настроении, подумал Эфраин. Он

почувствовал клубящуюся страсть Антонии, ему хотелось остаться, поговорить

с ней, но зная, что Фрида Герцог может услышать их с балкона, он сморщил

губы и послал Антонии воздушный поцелуй. А затем вышел в переднюю дверь.

Фрида Герцог неподвижно стояла у ограды балкона. Палящее солнце и

дрожащее марево заставляли ее глаза слезиться. Жара волнами вздымалась в

ближайшее предгорье, превращая разноцветные лачуги в мерцающие пятна.

Совсем недавно эти холмы были зеленые. Почти за ночь переселенцы

превратили их в скопище хибар. Словно грибы после сильного дождя, лачуги

выросли в одно утро, и никто не осмелился снести их.

Ее взгляд остановился на шумном мопеде Эфраина, который тарахтел

внизу на улице. Она знала, что сначала он поедет к двум секретаршам из

фармацевтической лаборатории, которые были помешаны на авторучках. Фрида

Герцог была уверена, что хотя бы одна из них похвастается своей

ослепительной новинкой среди коллег, и это заставит других придти к ней.

Тихо хохотнув, она повернулась и взглянула через балкон в гостиную,

где сидела ее дочь. У нее вырвался тяжелый вздох, голова разочарованно

качнулась из стороны в сторону. Не было способа заставить Антонию понять,

что нельзя класть ноги на бежевый шелк кресел. Как много надежд возлагала

она на свою красивую дочь! Антония могла выйти замуж за какого-нибудь

богатого человека. И почему девочка связала себя браком с нищим, безродным

продавцом? Это было выше ее понимания. К тому же он однажды ушел от нее.

Она не могла вспомнить, обед был или полдник, когда он встал из-за стола и

больше никогда не вернулся.

Сложив губы в приятную улыбку, Фрида Герцог смиренно вошла в

гостиную.

- Подумать только! Эфраин стал опаздывать каждый день, - сказала она,

садясь в кресло напротив Антонии. - я боюсь, что если я дам ему авторучку,

которую он просит, мальчик совсем бросит работу. Это все, чем он

интересуется.

- О, ты знаешь, чего он хочет, - сказала Антония. Не глядя на мать,

она продолжала рассматривать свои длинные, холеные ногти. - итак,

единственное желание Эфраина - это получить ручку. Что плохого в этом?

- Он бы мог ее купить! - злобно огрызнулась Фрида Герцог.

- Ну что ты, мамочка, - упрекнула Антония. - эти глупые безделушки

стоят слишком дорого. Козе понятно, что он не сможет себе этого позволить.

- Не смеши меня, - фыркнула Фрида Герцог. - я прекрасно оплачиваю его

труд. Если бы он не тратил зря денег на одежду, он мог бы...

Антония оборвала ее на полуслове. - эти ручки просто причуда, -

заявила она, - и Эфраин знает это. Вот так. Через несколько месяцев и даже

недель люди перестанут покупать их.

Фрида Герцог выпрямилась в своем кресле. Ее лицо покраснело от гнева.

- не смей со мной так разговаривать, - закричала она. - эти ручки всегда

будут в цене!

- Успокойся, мать. Ты сама не веришь в это, - примирительно

отозвалась Антония. - ну почему ты думаешь, что продашь ручки в этом богом

забытом местечке? Неужели ты не понимаешь, что в Каракасе их больше никто

не покупает?

- Это неправда, - крикнула Фрида Герцог. - когда-нибудь я буду