Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 2)

тьмы. Она -- настоящий дьявол.

Откинувшись на спинку своего стула, смотритель весело

воскликнул:

-- А что ты можешь сказать насчет Флоринды? Ты знаешь, что

она француженка? Точнее, ее родители были французы. Они вышли

из тех семей, что приехали в Мексику с Максимилианом и

Шарлоттой.

-- Она очень красива, -- ответила я негромко, пытаясь

вспомнить, когда именно в девятнадцатом веке Наполеон отправил

в Мексику австрийского принца.

-- Ты еще не видела ее совсем разодетой, -- оживился

смотритель. -- Она -- нечто особенное. Возраст не имеет для нее

никакого значения.

-- Кармела говорила мне, что я похожа на Флоринду, --

сказала я, в порыве тщеславия выдавая желаемое за

действительное.

Не в силах удержаться от смеха, смотритель вскочил со

стула.

-- Ну и денек, -- произнес он без всякого выражения, будто

его нисколько не заботило, как эти слова будут восприняты.

Задетая этим равнодушным замечанием, я следила за ним с

плохо скрываемым раздражением. Затем, стремясь сменить тему,

спросила о нагвале Мариано Аурелиано:

-- Откуда он на самом деле появился?

-- Кто знает, откуда появляются нагвали? -- проворчал

смотритель, подходя к окну.

Он долго молчал, пристально глядя на горы, видневшиеся

вдали, затем снова повернулся ко мне и сказал:

-- Некоторые говорят, что нагвали сами поднимаются из

преисподней. Я верю этому. Другие говорят, что нагвали --

совсем не люди.

Он снова замолчал, и я удивилась долгой паузе, которая

опять повторилась. Словно уловив мое нетерпение, он подошел и

сел рядом.

-- Если хочешь знать, я думаю, что нагвали -- сверхлюди. В

этом кроется причина того, что они знают все о человеческой

природе. Нагваля невозможно обмануть. Они видят тебя насквозь.

Они видят насквозь все что угодно. Они могут смотреть сквозь

пространство на другие миры в нашем мире и за его пределами.

Я беспокойно заерзала на стуле, не зная, как остановить

его. Я уже жалела о том, что начала этот разговор. У меня не

осталось ни малейшего сомнения в его безумии.

-- Я не безумец: -- Он так неожиданно откликнулся на мои

мысли, что я громко вскрикнула. -- Я просто говорю то, о чем ты

никогда раньше не слышала, вот и все.

Я растерянно заморгала, вынужденная защищаться. Но тревога

придала мне уверенности, и я перешла в наступление:

-- Почему все они скрываются от меня?

-- Это очевидно, -- бросил он, но, заметив, что это вовсе

не очевидно для меня, продолжал: -- Ты должна это знать. Все

здесь, кроме меня, -- одна компания. Я всего лишь смотритель и

не принадлежу к таким, как они. Я лишь как смазка для этой

машины.

-- Ты сбиваешь меня с толку еще больше -- рассердилась я.

Но тут меня поразила внезапная догадка. -- А что это за

компания, о которой ты говоришь?

-- Все женщины, которых ты встретила, когда была здесь в

последний раз -- сновидящие и сталкеры. Они сказали мне, что ты

-- сталкер, такой же, как они.

Он налил себе стакан воды и подошел к окну. Сделав

несколько маленьких глотков, он рассказал мне, что нагваль

Мариано Аурелиано уже испытывал мои способности сталкера в

Тусоне, когда послал меня в кофейню подсунуть таракана в мою

тарелку. Смотритель повернулся спиной к окну, взглянул мне

прямо в лицо и добавил: -- Ты не справилась.

-- Не хочу больше слушать этот вздор! -- оборвала я его. У

меня не было никакого желания слушать продолжение этой истории.

На его лице появилось озорное выражение.

-- Но, потерпев неудачу, ты оправдалась тем, что без

всякого уважения, с пинками и бранью накинулась на нагваля

Мариано Аурелиано. Сталкеры, -- подчеркнул он, -- обладают

большой сноровкой в обращении с другими людьми.

Я открыла было рот, чтобы сказать, что не понимаю ни слова

из того, что он говорит, но он продолжал:

-- Вся беда в том, что ты -- незаурядная сновидящая. Если

бы не это, ты была бы похожа на Флоринду -- не ростом и

внешностью, разумеется.

Ядовито улыбаясь, я проклинала про себя старого колдуна.

-- Помнишь ли ты, сколько женщин было тогда на пикнике? --

вдруг спросил смотритель.

Я прикрыла глаза, чтобы лучше представить себе тот день, и

отчетливо увидела шестерых женщин, сидящих на парусиновых

подстилках, расстеленных под эвкалиптами. Там были Кармела,