Флоринда Доннер

Жизнь-в-сновидении (Часть 2)

этих

дней. Временами я была полностью согласна с ним; мне была ясна

абсурдность обдумывания тех потерянных дней, потому что я

просто ничего не могла вспомнить о них и была благодарна ему за

то, что он не придавал значения случившемуся. Было понятно, что

Исидоро Балтасар бережет меня. Но временами я без всякой

причины испытывала сильнейшее негодование. Помочь мне -- это

его долг, повторяла я себе, так как была убеждена, что он

преднамеренно что-то скрывает.

-- Ты ведешь себя по-идиотски, когда твердишь одно и то

же, -- наконец сказал он однажды. -- И вся эта суета

бессмысленна, потому что она ни к чему не приведет.

Мгновение он колебался, будто сопротивляясь голосу,

готовому что-то произнести, потом пожал плечами и добавил

требовательным тоном:

-- Почему ты не используешь ту же энергию в более полезных

целях, таких, например, как отслеживание и контроль своих

плохих привычек?

Вместо того, чтобы принять такую точку зрения, я

немедленно контратаковала с еще одной кипевшей во мне обидой. Я

все еще не познакомилась с другими молодыми женщинами, которые

были вверены Исидоро Балтасару старым нагвалем.

Он так много говорил о них, что казалось, я их уже знаю.

Когда бы я ни спросила о них, он всегда отвечал очень

обстоятельно. О них он говорил восторженно и с глубоким, явно

неподдельным восхищением утверждал, что любой описал бы их как

привлекательных, умных и совершенных женщин -- у них у всех

были университетские дипломы, -- самоуверенных и воинственно

независимых. Для него, однако, они были более чем все это; они

были магическими существами, которые разделяли его судьбу. Их

соединяли узы привязанности и обязательств, которые ничего

общего не имели с социальным порядком. Говоря проще, они

разделяли общий поиск свободы.

Однажды я даже поставила ему ультиматум:

-- Ты возьмешь меня к ним или нет?

Исидоро Балтасар весело рассмеялся глубоким, сдавленным

смехом.

-- Я могу сказать тебе только то, что на самом деле все не

так, как ты себе представляешь, -- сказал он. -- И нет способа

сказать, когда ты наконец встретишься с ними. Тебе нужно только

ждать.

-- Я уже достаточно долго жду! -- закричала я и, увидев,

что он никак не реагирует, добавила насмешливо:

-- Если ты думаешь, что я могу найти группу женщин в

Лос-Анжелесе, то ты заблуждаешься. Я даже не знаю, где начать

искать.

-- Ты найдешь их тем же способом, что и меня, -- ответил

он. -- Так же, как ты нашла Мариано Аурелиано.

Я подозрительно посмотрела на него. Мне показалось, что у

него были какие-то тайные умыслы.

-- Я не искала тебя, -- капризно заметила я. -- Так же,

как я не искала Мариано Аурелиано. Поверь мне, встреча с тобой

и с ним -- это совершенная случайность.

-- Нет случайных встреч в мире магов, -- проговорил он.

Я была на грани того, чтобы сказать, что не нуждаюсь в

добрых советах, когда он добавил серьезным тоном: --

Ты встретишь их в свое время. Их не нужно искать.

Отвернувшись к стене, я сосчитала до десяти, потом

повернулась к нему, улыбаясь, и сказала приветливо:

-- Проблема в общении с тобой состоит в том, что у тебя

характер типично латинского склада. Для тебя завтра всегда

достаточно хорошее. Тебе не нужно, чтобы вещи были более или

менее определенными. -- Я повысила голос, чтобы он не прервал

меня. -- Я настаиваю на встрече с твоими друзьями, чтобы все

ускорить.

-- Все ускорить? -- повторил он, не понимая, о чем речь.

-- Что ускорить?

-- Ты говорил мне на днях, что осталось так мало времени,

-- напомнила я. -- Ты всегда говоришь о том, как важно для меня

встретить их, а сам ведешь себя так, как будто у тебя впереди

вечность.

-- Я непрерывно говорю тебе это потому, что хочу, чтобы ты

спешила очистить свое собственное существование, а не потому,

что я хочу бессмысленных действий, выполненных так быстро, как

тебе заблагорассудится, -- сказал он раздраженно. -- Не мое

дело -- представлять их тебе. Если бы это было в моей власти, я

бы не сидел здесь, слушая твои глупости.

Он закрыл глаза и вздохнул с преувеличенно фальшивым

смирением. Затем улыбнулся и пробормотал тихо:

-- Ты слишком глупа, чтобы понять, что происходит.

-- Ничего не происходит, -- вспылила я, выведенная из себя