Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

основывается на том, что именно

объективность определяет качество антропологического исследования. Но так

случилось, что во время моего совместного существования с этой группой людей

Яномама мне не удалось сохранить дистанцию и независимость, необходимые для

такого исследования. Особые узы признательности и дружбы с ними сделали для

меня невозможным интерпретировать факты или делать выводы из того, что я

видела или чему научилась. Возможно, оттого, что я женщина, или из-за моих

физических особенностей и некоторых черт характера вначале я была склонна не

доверять индейцам. Они же приняли меня как послушную чудачку, и я могла,

улучив удобный момент, приспосабливаться к особому ритму их жизни.

Работая над этой книгой, я сделала в предварительных записях два

изменения. Первое нужно было сделать с именами -- название Итикотери так же,

как и имена всех описанных в книге людей, вымышленное. Второе изменение

коснулось стиля. Для драматического эффекта я изменила последовательность

событий, а для удобства чтения представила диалоги, используя свойственный

английскому синтаксис и грамматические структуры. Разве можно было

литературно перевести их язык, если я не способна даже достаточно

компетентно судить о его сложности, гибкости и высокопоэтических

метафорических выражениях. Многообразие суффиксов и префиксов придает языку

Яномама тончайшие оттенки значений, которые не имеют аналогов в английском

языке.

Несмотря на то что я долго и настойчиво училась, пока сумела различить

и воспроизвести большинство их слов, я никогда не смогу говорить на их языке

свободно. Однако неспособность овладеть языком не стала помехой при общении

с ними. Я научилась 'говорить' намного раньше, чем овладела адекватным

словарем. Общение было скорее физическим ощущением, чем фактическим обменом

словами. Насколько точным был такой взаимообмен, -- это уже другое дело. И

для меня, и для них это было эффективно. Они извиняли меня за то, что я не

всегда могла себя выразить или понять все то, что они передавали словами;

кроме того, они и не рассчитывали, что я справлюсь со всеми тонкостями и

сложностями их языка. Яномама так же, как и мы сами, имеют свои собственные

предубеждения: они считают, что белые инфантильны и поэтому менее понятливы.

ОСНОВНЫЕ ИМЕНА

ИТИКОТЕРИ (EETEE CO TEH REE) действующие лица

АНХЕЛИКА

(An geh lee ca) Старая индеанка из католической миссии, которая

организовала путешествие в деревню Итикотери.

МИЛАГРОС (Mee la gros)

Сын Анхелики, человек, принадлежащий двум мирам, -- индейцев и белых

людей.

ПУРИВАРИВЕ (Puh ree wah ree weh)

Брат Анхелики, старый шаман поселения Итикотери.

КАМОСИВЕ (Kah mah see weh)

Отец Анхелики.

АРАСУВЕ (Arah suh weh)

Зять Милагроса, вождь Итикотери.

ХАЙЯМА (Hah yah mah)

Старшая сестра Анхелики, теща Арасуве, бабушка Ритими.

ЭТЕВА (Eh teh wah)

Зять Арасуве.

РИТИМИ (Ree tee mee)

Дочь Арасуве, старшая жена Этевы.

ТУТЕМИ (Tuh teh mee)

Вторая, молодая жена Этевы.

ТЕШОМА (Teh sho muh)

Четырехлетняя дочь Ритими и Этевы.

СИСИВЕ (See see wee)

Шестилетний сын Ритими и Этевы.

ХОАШИВЕ (How bа shee weh)

Новорожденный сын Тутеми и Этевы.

ИРАМАМОВЕ (Eerah mah moh weh)

Брат Арасуве, шаман поселения Итикотери.

ШОРОВЕ (Shoh roh weh)

Сын Ирамамове.

МАТУВЕ (Mah tuh weh)

Младший сын Хайямы.

ШОТОМИ (Shoh toh weh)

Дочь Арасуве, невестка Ритими.

МОКОТОТЕРИ (Moh coh toh teh ree)

Жители соседнего шабоно.

* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ *

Глава 1

Я почти спала, но все же могла ощущать людей, двигающихся вокруг меня.

Как будто очень издалека доносилось тихое шуршание босых ног по грязному

полу хижины, покашливание, отхаркивание и слабые голоса женщин. Я медленно

открыла глаза. Еще не совсем стемнело. В полутьме я могла видеть Ритими и

Тутеми, их обнаженные тела, склонившиеся над очагом, где еще тлели угли

ночного огня. Листья табака, наполненные водой бутыли из тыквы, колчаны,

полные стрел с отравленными наконечниками, черепа животных и пучки зеленых

бананов, подвешенные к потолку из пальмовых листьев, казалось, замерли в

воздухе под слоем поднимающегося дыма.

Зевнув, Тутеми встала. Она потянулась, затем, перегнувшись через край