Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 1)

-- Мы пришли не сражаться, -- ответил мужчина, воз вращая лук со

стрелой в исходное положение. -- Мы давно могли бы устроить на вас засаду.

Мы хотим только напугать Белую Девушку, чтобы она пошла с нами.

-- Она не может остаться у вас, -- сказал Ирамамове. -- Милагрос привел

ее в наше шабоно. Если бы он хотел, чтобы она оставалась у вас, он и привел

бы ее к вам в деревню.

-- Мы хотим, чтобы она пошла с нами, -- настаивал мужчина. -- Мы

приведем ее обратно еще до начала дождей.

-- Если ты меня разозлишь, я убью тебя на месте. -- Ирамамове ударил

себя в грудь. -- Запомни, трусливый Мокототери, что я свирепый воин. Хекуры

у меня в груди подчиняются любому моему приказу даже без эпены. Ирамамове

подошел к троице поближе. -- Вы разве не знаете, что Белая Девушка

принадлежит Итикотери? -- Почему ты ее сам не спросишь, где она хочет жить?

-- сказал мужчина. -- Ей понравился наш народ. Может, она хочет жить с нами.

Ирамамове разразился раскатистым смехом, по которому нельзя было

судить, веселится он или разъярен. Внезапно он оборвал смех. -- Белой

Девушке не нравится внешность Мокототери. Она сказала, что все вы похожи на

обезьян. -- Ирамамове обернулся ко мне. В глазах его было такое просящее

выражение, что я чуть не захихикала.

При виде недоуменных лиц троих Мокототери, мне стало немного совестно.

На минуту у меня появилось искушение опровергнуть слова Ирамамове. Но я не

могла не считаться с его гневом и не забывала встревоженности Арасуве по

поводу моего похода на праздник. Скрестив руки на груди, я вздернула

подбородок и, ни на кого не глядя, заявила: -- Я. не хочу идти к вам в

деревню. Я не хочу есть и спать с обезьянами.

Итикотери разразились громким насмешливым хохотом. Трое мужчин резко

развернулись и скрылись на тропе, уводящей в заросли.

Мы сделали привал на расчищенном участке леса в небольшом отдалении от

реки, где еще сохранились остатки временных жилищ. Накрывать их новыми

листьями не стали, поскольку старый Камосиве заверил нас, что ночью дождя не

будет.

Ирамамове ничего не ел и сидел у огня в мрачной задумчивости. Весь он

был напряжен, словно каждую минуту ожидал появления той же троицы.

-- Есть опасность, что Мокототери могут вернуться? -- спросила я.

Прежде чем ответить, Ирамамове довольно долго молчал. -- Они трусливы.

Они знают, что мои стрелы пригвоздят их на месте. -- Плотно сжав губы, он

упорно смотрел в землю. -- Я думаю, как нам лучше возвращаться в наше

шабоно.

-- Нам надо разделиться, -- предложил старый Камосиве, не сводя с меня

единственного глаза. -- Этой ночью луны не будет; Мокототери не вернутся. А

завтра они, может быть, снова потребуют Белую Девушку. Тогда мы им сможем

сказать, что они ее так напугали, что она попросила отвести ее обратно в

миссию.

-- Ты отсылаешь ее обратно? -- полный тревоги голос Ритими повис в

темноте.

-- Нет, -- живо ответил старик. Седая щетина на подбородке,

единственный, не упускавший ни малейшей мелочи глаз и тщедушное сморщенное

тело придавали ему сходство с плутоватым эльфом. -- Этева должен будет

вернуться в шабоно вместе с Ритими и Белой Девушкой через горы. Путь

неблизкий, зато за ними не будут тащиться дети и старики. До деревни они

дойдут всего на день-два позже нас. Это хороший путь, по нему редко ходят.

-- Старый Камосиве поднялся и втянул в себя воздух. -- Завтра будет дождь.

Сделаешь на ночь укрытие, -- сказал он Этеве, потом сел на корточки,

улыбаясь и не сводя с меня своего запавшего глаза. -- Ты не боишься

возвращаться в шабоно через горы? Усмехнувшись, я покачала головой. Я как-то

не могла представить, что мне может грозить опасность.

-- Тебе не было страшно, когда Мокототери нацелил на тебя стрелу? --

спросил Камосиве.

-- Нет. Я знала, что Итикотери меня защитят. -- Я заставила себя

умолчать о том, что весь этот инцидент показался мне скорее забавным, чем

опасным. В тот момент я не вполне осознавала, что несмотря на явную попытку

запугать нас, типичную для всякой критической ситуации, Мокототери и

Итикотери были совершенно серьезны в своих требованиях и угрозах.

Старого Камосиве порадовал мой ответ. Мне показалось, что доволен он

был не столько тем, что я не испугалась, сколько тем, как я доверяю его