Флоринда Доннер

Шабоно (Часть 2)

* ЧАСТЬ ШЕСТАЯ *

Глава 23

Крошечные ножки, сучащие по моему животу, вывели меня из мечтательной

дремоты. В одно мгновение в голове пронеслись яркие живые образы минувших

дней, недель и месяцев. Слова протеста так и заглохли на моих губах, когда

Тутеми уложила мне на живот Хоашиве. Я взяла младенца на руки, чтобы не

разбудить Тешому, уснувшую в моем гамаке в ожидании, пока я проснусь. Достав

погремушку Хоашиве из нанизанных на лиану лягушачьих черепов, которая висела

у изголовья моего гамака, я повертела ею перед малышом. Тот, радостно гукая,

потянулся за игрушкой.

-- Ты уже не спишь? -- пробормотала Тешома, легонько коснувшись моей

щеки. -- Я думала, ты целый день будешь спать.

-- Я думала обо всем, что увидела и чему научилась с тех пор, как

пришла сюда, -- сказала я, беря ее ручку в свою. Узкая ладошка, длинные

изящной формы пальцы выглядели удивительно взрослыми для пятилетней девочки

и резко контрастировали с детскими ямочками на щеках. --Я и не заметила, что

солнце уже взошло.

-- Ты даже не заметила, как мои братья выбрались из твоего гамака,

когда испеклись бананы, -- сказала Тешома. -- Ты так крепко задумалась? --

Нет, -- рассмеялась я. -- Это было больше похоже на сновидение. Кажется,

время остановилось с того дня, как я пришла в шабоно.

-- А по-моему, прошло много времени, -- серьезно заметила Тешома, гладя

мягкие волосики своего сводного брата. -- Когда ты к нам только пришла,

младенец еще спал в животе у Тутеми. Я хорошо помню день, когда мои мамы

нашли тебя. -- И, захихикав, девочка уткнулась мне лицом в шею. -- Я знаю,

почему ты тогда плакала. Ты боялась моего дядю Ирамамове -- у него уродливое

лицо.

-- В тот день, -- заговорщицки прошептала я, -- я боялась всех

Итикотери. -- Почувствовав, как по животу потекло что-то теплое и мокрое, я

на вытянутых руках чуть отстранила от себя Хоашиве.

Сидящий верхом на своем гамаке Этева весело заулыбался, глядя, как его

сын пускает струю в огонь очага.

-- Всех нас? -- спросила Тешома. -- Даже моего отца и дедушку? Даже

моих мам и старую Хайяму? -- Наклонившись к моему лицу, она недоверчиво и

чуть встревоженно всмотрелась в мои глаза, словно пытаясь что-то найти в

них. -- Ты и меня боялась? -- Нет. Тебя я не боялась, -- заверила я ее,

подбрасывая в воздух улыбающегося Хоашиве.

-- И я тебя не боялась. -- Со вздохом облегчения Тешома откинулась в

гамаке. -- Я не спряталась, как почти все дети, когда ты в первый раз вошла

к нам в хижину. Мы слышали, что белые люди очень высокие и волосатые, как

обезьяны. А ты была такая маленькая. Я знала, что ты не можешь быть

настоящей белой.

Надежно закрепив на спине корзину, Тутеми взяла у меня с колен ребенка

и ловко усадила его в петлю из мягкого луба у себя на груди. -- Готово, --

сказала она, улыбнувшись и вопросительно взглянула на Этеву и Ритими.

Этева усмехнулся и взял в руки мачете, лук и стрелы.

-- Ты придешь попозже? -- спросила Ритими, поправляя в носу длинную

тонкую палочку. Уголки ее рта, лишенные привычных палочек, приподнялись в

улыбке, обозначив ямочки на щеках. Словно почувствовав мою нерешительность,

Ритими не стала дожидаться ответа и вслед за мужем и Тутеми пошла на

огороды.

-- Хайяма идет, -- прошептала Тешома. -- Хочет знать, почему ты не

пришла есть печеные бананы. -- Девочка выскользнула из гамака и побежала к

играющей неподалеку компании ребятишек.

Хайяма, что-то ворча себе под нос, прошла через хижину Тутеми. Ее

старческая кожа длинными вертикальными складками висела на бедрах и животе.

Напустив на себя строгую мину, она подала мне половинку калабаша с банановым

пюре. Потом со вздохом уселась в гамак Ритими и стала раскачиваться, возя

рукой по земле, явно завороженная ритмичным поскрипыванием узла на лиане. --

Жаль, что мне так и не удалось тебя откормить, -- после долгого молчания

сказала старуха.

Я стала убеждать Хайяму, что ее бананы творят настоящие чудеса, и что

еще немного, и я даже начну толстеть.

-- Не так уж много этого времени, -- тихо заметила Хайяма. -- Ты же

уйдешь в миссию.

-- Что? -- вскричала я, пораженная недвусмысленностью ее тона. -- Кто

такое говорит? -- Милагрос перед уходом взял с Арасуве обещание, что если

нам придется перебраться на один из старых огородов в глубине леса, то тебя