Тайша Абеляр

Магический переход (Часть 2)

зажги спичку, поднеси ее к листику и наблюдай,

как он сгорает, оставляя после себя золу.

Глядя на пламя, поглощающее листик, я должна была вбирать в себя

глазами энергии огня, но внимательно следить за тем, чтобы не дышать

дымом. Он приказал мне ссыпать золу в специальную металлическую коробочку,

а использованные спички - в бумажный пакетик. Каждая из спичек

представляла собой символ человека, имя которого было написано на листике,

который сгорел от этой конкретной спички. Когда коробочка переполнялась, я

высыпала ее содержимое с верхушки дерева, давая возможность ветру разнести

золу во всех направлениях. Я получила приказ опустить пакетик с сожженными

спичками вниз на специальной веревке, а Эмилито взял его щипцами, и

поместил в корзинку, которую он использовал лишь для этой цели. Он был

очень внимателен в том, чтобы не касаться ни спичек, ни пакетика. Я могла

лишь догадываться о том, что он закапывал их где-то на холмах или высыпал

в ручей, чтобы вода унесла их по течению. Он заверял меня, что правильная

утилизация спичек - это завершение процесса разрыва связей с миром.

После трех месяцев занятий вспоминанием во второй половине дня

Эмилито решил изменить мой распорядок.

- Я устал постоянно есть один и тот же плов, - сказал он однажды

утром, поднимая мне на дерево еду, которую приготовил сам.

Я была рада этому, но не потому что у меня появилась возможность

проводить больше времени в домике на дереве, а потому что я очень любила

есть то, что приготовил кто-то другой.

Когда я впервые попробовала то, что он приготовил, я уже больше не

сомневалась в том, что Клара никогда не варила те блюда, которые мне

подавала. Поваром всегда был Эмилито. Он делал все с душой, и поэтому что

бы он ни приготовил, получалось просто объедение.

Каждое утро около семи часов Эмилито уже стоял у дерева, готовый к

тому, чтобы поднять мне в корзинке что-то поесть. Закончив завтракать, я

обычно приступала к занятиям вспоминанием. Теперь, когда я освободилась от

неприятных ощущений, связанных с вытаскиванием на поверхность сознания

воспоминаний о своих неудачах, вспоминание стало больше напоминать

увлекательное путешествие, в ходе которого я делала интереснейшие

открытия. Ведь чем больше я освобождалась от прошлого, тем легче и

раскованнее я себя чувствовала.

Когда старые связи с людьми перестали отягощать меня, я начала по-

другому относиться к тем, кто меня окружал. В данном случае речь идет об

отношениях с тем уникальным существом, которое направляло мои усилия. Хотя

Эмилито и проявлял строгость и настойчивость в том, чтобы я работала

непокладая рук, его характер был легок как перышко. Поначалу меня очень

удивляло то, что и он, и Клара утверждали, что я похожа на них. Но

познакомившись с собой поглубже, я должна была согласиться, что являюсь

такой же напористой, как Клара, и такой же взбалмошной, если не

сумасшедшей, как Эмилито.

Но как только я привыкла к его странностям, мое отношение к нему

перестало отличаться от отношения к Кларе, нагвалю или Манфреду. Чувства,

которые я питала по отношению к этим людям, теперь уже составляли одно

целое, поэтому я начала чувствовать симпатию к Эмилито. Вполне

естественно, что в один прекрасный день я почувствовала немалую радость

оттого, что называю его 'Эмилито'. Во время нашей первой встречи

смотритель сказал мне, что его зовут Эмилито - уменьшительное от

испанского имени Эмилио. Поначалу мне казалось смешным то, что я называю

этого взрослого мужчину 'маленьким Эмилио ', поэтому мне не нравилось его

имя. Но когда я сошлась с ним поближе, я не могла вообразить, как можно

было бы величать его по-иному.

Всякий раз, когда я думала об этих четверых, они были для меня словно

один человек. Но я все никак не могла соотнести их с Нелидой. Она была

особо дорога мне. Она всегда стояла в моих глазах в стороне от других, и

это при том, что я видела ее в реальном мире лишь раз. Я поняла, что в тот

день, когда мой взгляд впервые остановился на ней, узы, которые уже давно

связывали нас, просто проявились в этом мире. Всего лишь одной встречи в

обычной жизни, какой бы короткой она ни была, было достаточно для того,

чтобы эти узы стали несокрушимыми и вечными.