Петр Демьянович Успенский

В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения 2

в форме смеха

энергию, вливающуюся в него из аккумулятора, который его в данный момент

снабжает. Бывает и так, что в аккумуляторе скапливается слишком много

энергии, а центр не в состоянии ее использовать. Тогда любое, даже самое

обычное впечатление может быть воспринято в двойной форме, т.е. попасть

сразу на две его половины и вызвать смех, т.е. расход энергии.

'Конечно, я даю вам самые общие понятия; вам следует помнить, что как

зевота, так и смех очень заразительны. Это показывает, что в сущности они

являются функциями инстинктивного и двигательного центров.'

- А почему смех так приятен? -спросил кто-то.

- Потому что смех освобождает от излишней энергии, сказал Гурджиев, -

которая, оставаясь неиспользованной, может стать отрицательной, т.е. ядом.

Внутри нас много этого яда. Смех же выступает в качестве противоядия. Но это

противоядие необходимо лишь до тех пор, пока мы не можем использовать всю

энергию для полезной работы. Так, о Христе говорят, что он никогда не

смеялся. Действительно, в Евангелиях вы не найдете упоминаний о том, чтобы

Христос смеялся. Но есть разные способы не смеяться. Есть люди, которые не

смеются потому, что целиком погружены в отрицательные эмоции - злобу, страх,

ненависть, подозрительность. А есть люди, которые не смеются потому, что не

имеют отрицательных эмоций. Поймите одно: в высших центрах не может быть

смеха, так как в высших центрах нет деления, не существует 'да' и 'нет'.

ГЛАВА 12

Робота в группах становится более напряженной. - Ограниченный

'репертуар ролей'. - Выбор между работой над собой и 'спокойной жизнью'. -

Трудности повиновения. - Место 'задач'. - Гурджиев дает определенную задачу.

- Реакция друзей на идеи. - Система выявляет лучшее или худшее в людях. -

Как люди могут подойти к работе? - Подготовка. Необходимо разочарование. -

Больной вопрос для человека. Переоценка друзей. - Беседа о типах. - Гурджиев

дает дальнейшую задачу. - Попытки рассказать историю своей жизни. -

Интонации. - 'Сущность' и 'личность'. - Искренность. - Гурджиев обещает

ответить на любой вопрос. 'Вечное возвращение'. - Опыт по отделению личности

от сущности. - Беседа о поле. - Пол как главная движущая сила всей

механичности. - Пол как главная возможность освобождения. - Новое рождение.

- Трансмутация половой энергии. - Злоупотребление полом. - Полезно ли

воздержание? Правильная работа центров. - Постоянный центр тяжести.

К тому времени, в середине лета 1916 года, работа в наших группах

принимала все более напряженные и новые формы. Гурджиев проводил большую

часть времени в Петербурге, уезжая в Москву лишь на несколько дней и

возвращаясь оттуда с двумя или тремя своими московскими учениками. Наши

лекции и встречи к тому времени уже утратили свой формальный характер; мы

все лучше узнавали друг друга, и хотя существовали небольшие трения, в целом

мы представляли весьма компактную группу, объединенную интересом к новым

идеям, которые мы узнавали, и к открытым перед нами новым возможностям

знания и самопознания. В то время нас было около тридцати человек;

встречались мы почти каждый вечер. Несколько раз приезжавший из Москвы

Гурджиев устраивал совместные поездки в деревню и пикники, где мы ели

шашлык, - который почему-то совсем не был известен в Петербурге. В моей

памяти сохранилось воспоминание о поездке на Островки, вверх по Неве. Я

особенно запомнил ее потому, что во время этой поездки внезапно понял, зачем

Гурджиев устраивает такие, казалось бы, бесцельные развлечения. Я сообразил,

что он все время наблюдает за нами, что многие из нас раскрывают в этих

поездках совершенно новые аспекты своей личности, которые на формальных

встречах в Петербурге оставались скрытыми.

Мои встречи с московскими учениками Гурджиева уже ничуть не были похожи

на первую встречу весной прошлого года; теперь они не казались мне

нарочитыми, и мне не представлялось, что они играют заученную наизусть роль.

Наоборот, я с интересом ожидал их приезда и старался узнать от них, в чем

состоит их работа в Москве, что новое, неизвестное для нас сказал им

Гурджиев. От них я узнал много такого, что позднее очень пригодилось в моей

работе. В новых беседах с ними я видел развитие определенного плана. Мы