Петр Демьянович Успенский

В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения 2

Н192 Н96 Н48 Н24 Н12 Н6 Н1

Н3072 Н1536 Н768 Н384 Н192 Н96 Н48 Н24 Н12 Н6 Н1

Н6114 Н3072 Н1536 Н768 Н384 Н192 Н96 Н48 Н24 Н12 Н6 H1

Н12288 Н6114 Н3072 Н1536 Н768 Н384 Н192 Н96 Н48 Н24 Н12 Н6

В таком виде таблицу едва ли можно было понять. Я не мог убедиться в

необходимости сокращенных шкал.

- Возьмем, например, седьмую шкалу, - говорил П. Здесь Абсолютное - это

'водород 96'. Огонь может служить примером 'водорода 96'. Тогда для куска

дерева огонь будет Абсолютом. Или возьмем девятую шкалу. Здесь Абсолютное

это 'водород 384', или вода. А вода будет Абсолютом для куска сахара.

Но я не мог постичь принцип, на основании которого можно было бы точно

пользоваться такой шкалой. П. показал мне таблицу, доведенную до пятой шкалы

и относящуюся к параллельным уровням в разных мирах. Но мне она ничего не

дала. Я начал думать о том, как бы соединить все эти шкалы с разными

космосами. И, утвердившись в этой мысли, пошел по совершенно неверному пути,

потому что космосы, разумеется, не имели никакого отношения к делениям

шкалы. Вместе с тем, мне казалось, что я вообще перестал что-либо понимать в

'трех октавах излучений', откуда выводилась первая шкала 'водорода'. Главным

камнем преткновения были отношения трех сил 1, 2, 3 и 1, 3, 2, а также

взаимоотношения между 'углеродом', 'кислородом' и 'азотом'.

Тем не менее, я понимал, что здесь скрывается нечто важное. Москву я

покидал с неприятным чувством, что не только не приобрел ничего нового, но и

утратил старое, то, что, как мне казалось, уже понял.

В нашей группе имелась договоренность, что каждый, кто попадет в Москву

и услышит новые объяснения или лекции, должен по прибытии в Петербург

сообщить их остальным. Но по пути в Петербург, тщательно перебирая в уме все

московские беседы, я чувствовал, что не смогу сообщить главной вещи, потому

что сам ее не понимаю. Это раздражало меня, и я не знал, что делать. В таком

состоянии я приехал в Петербург и на следующий день отправился на встречу.

Имея в виду возможно подробнее изложить начало 'диаграмм' (как мы

назвали часть системы Гурджиева, имеющую дело с общими вопросами и

законами), я начал с общих впечатлений о поездке. И все время; пока я

говорил, в голове у меня звучало: 'Как же я начну? Что значит переход 1, 2,

3 в 1, 3, 2? Можно ли указать пример такого перехода в известных нам

явлениях?'

Я чувствовал, что должен найти что-то сейчас же, немедленно, так как

если сам ничего не найду, то не смогу ничего сказать остальным.

Я принялся чертить на доске диаграмму излучений в трех октавах:

Абсолютное - Солнце - Земля - Луна. Мы уже привыкли к этой терминологии и к

форме изложения, данной Гурджиевым. Однако я совершенно не знал, что скажу,

кроме того, что уже всем известно;

И вдруг мне пришло в голову слово - его никто в Москве не произносил -

которое связало и объяснило все: 'движущаяся диаграмма'. Я понял, что эту

диаграмму надо изобразить в движении, когда все звенья цепи меняются

местами, как будто в каком-то мистическом танце.

Я почувствовал в этом слове столь многое, что некоторое время сам не

слышал того, что говорил. Но собравшись с мыслями, я обнаружил, что меня

слушают и что я объяснил все, чего сам не понимал, когда шел на встречу. Это

дало мне необыкновенно сильное и ясное ощущение, как будто я открыл для себя

новые возможности, новый метод восприятия и понимания посредством объяснения

другим. Под влиянием этого ощущения, как только я сказал, что аналогии или

примеры перехода сил 1, 2, 3 в 1, 3, 2 нужно находить в реальном мире, я

тотчас же увидел эти примеры как в человеческом организме, так и в мире

астрономии, в механике, в движении волн.

Впоследствии я беседовал с Гурджиевым о различных шкалах, цели которых

я не понимал.

- Мы тратим время на отгадывание загадок, - говорил я. - Не проще ли

было бы побыстрее помочь нам их разрешить? Вам известно, что перед нами

много других трудностей, и мы никогда до них не доберемся, если будем

продвигаться с такой скоростью. Ведь вы сами сказали, что у нас очень мало

времени.

- Вот как раз потому, что у нас очень мало времени, а впереди много

трудностей, необходимо делать то, что делаю я, - сказал Гурджиев. - Если вы

боитесь этих трудностей, что же будет потом? Вы полагаете, что в шкалах