Петр Демьянович Успенский

В поисках чудесного. Фрагменты неизвестного учения 3

По отношению к субъективному

искусству я скажу, что у него 'нечто создано'. Вы не делаете различий между

этими понятиями, но именно тут и заключена вся разница. Далее, вы

приписываете субъективному искусству неизменное воздействие, т.е. ожидаете

от произведения субъективного искусства одинакового влияния на каждого

человека. Вы, например, думаете, что похоронный марш должен вызывать у всех

печальные и торжественные мысли, а какая-нибудь танцевальная музыка,

например, 'камаринская', вызовет мысли радостные. Но в действительности это

совсем не так. Все зависит от ассоциаций. Если в тот день, когда со мной

случилось большое несчастье, я впервые услышал какую-то живую мелодию, эта

мелодия будет в течение всей моей жизни пробуждать во мне печальные и

гнетущие мысли. И если в тот день, когда я особенно счастлив, я слышу

печальную мелодию, эта мелодия всегда будет пробуждать во мне счастливые

мысли. Так и во всем остальном.

'Разница между субъективным и объективным искусством заключается в том,

что в объективном искусстве художник действительно 'творит', т.е. делает то,

что намерен сделать, вкладывает в свою работу те идеи и чувства, которые

желает в нее вложить. И действие такого произведения искусства на людей

бывает абсолютно определенным: они воспримут (разумеется, каждый в

соответствии со своим уровнем) одни и те же идеи, одни и те же чувства, а

именно - те самые, которые художник хотел им передать. Ни в творениях, ни во

впечатлениях объективного искусства нет ничего случайного.

'В субъективном же искусстве все случайно. Как я уже сказал, здесь

художник не творит; у него 'нечто создается'. Это значит, что он находится

во власти идей, мыслей и настроений, которых сам не понимает и над которыми

не имеет никакой власти. Они управляют им и воплощаются в разных формах. И

когда они случайно приняли ту или иную форму, эта форма столь же случайно

оказывает на человека то или иное воздействие в зависимости от его

настроений, вкусов, привычек, природы гипноза, под которым он живет, и так

далее. Здесь нет ничего неизменного, ничего определенного. В объективном же

искусстве нет ничего неопределенного.'

- Не исчезнет ли искусство, если оно станет совершенно определенным? -

спросил кто-то из нас. - Разве некоторая неопределенность и неясность не

является как раз тем. что отличает искусство, скажем, от науки? Если вы

уберете эту неопределенность, если вы устраните тот факт, что художник сам

не знает, что у него получится, какое впечатление его работа произведет на

людей, тогда это будет 'литература', а не искусство.

- Не знаю, о чем вы говорите, - сказал Гурджиев. У нас разные

стандарты: я измеряю ценность искусства его сознательностью, а вы - его

бессознательностью. Мы не можем понять друг друга. Произведение объективного

искусства и должно быть 'литературой', как вы его называете; единственная

разница в том, что художник передает свои идеи не прямо через слова, знаки

или иероглифы, а через некоторые чувства, которые он сознательно и

определенным образом возбуждает, зная, что именно и почему он делает.

- Сохранились легенды о статуях богов в древних греческих храмах. -

сказал один из присутствующих, - например, о статуе Зевса Олимпийского,

которая производила на всех определенное и всегда одинаковое впечатление.

- Совершенно верно, - сказал Гурджиев. - Даже тот факт, что такие

рассказы существуют, доказывает, что люди понимали: разница между подлинным

и неподлинным искусством заключается в неизменном или случайном воздействии.

- Не можете ли вы указать какие-нибудь другие произведения объективного

искусства? - Есть ли в современном искусстве нечто такое, что можно назвать

объективным? Почти все присутствующие задавали Гурджиеву эти и подобные

вопросы.

- Прежде чем говорить об этом, - отвечал Гурджиев, необходимо понять

принципы. Если вы уловите принципы, вы сможете сами ответить на свои

вопросы. А если не уловите, то мои слова ничего вам не объяснят. Совершенно

так же, как было сказано: 'Видя, не видят, и слыша, не слышат и не

разумеют'.

'Я приведу вам только один пример: музыку. Вся объективная музыка

основана на 'внутренних октавах'. И она вызывает не только определенные