Петр Демьянович Успенский

Совесть: поиск истины (Часть 1)

это очень заинтересовало. Лесли был упорный человек. Я

чувствовал, что он не уступит, если возьмется за что-нибудь. И мне стало

казаться, что если чего можно достигнуть путем йоги, то он достигнет этого.

В нем было много авантюризма и смелости пионера, прокладывающего новые пути,

и огонек, не позволяющий удовлетворяться мирной жизнью в культурных местах.

Он был из той породы, которая открывает новые страны. Рикша бежал среди

темневших садов. И Лесли сидел в колясочке, держа шляпу-топи на коленях.

Курьезно было только то, что он был не один. Около рикши, с левой стороны,

бежало какое-то маленькое существо. Приглядевшись внимательней, я увидел,

что это был черт. Он был маленький, пузатенький на несоответственно

тоненьких ножках и, я сказал бы, с довольно добродушной физиономией, похожей

на китайца. Его лицо делали странным только тонкие, несимпатичные губы,

которые он постоянно облизывал длинным, тонким языком. На лбу у него были

маленькие рожки, и в желтых глазках светилась хитрость и какая-то затаенная

мысль, маленькая, но упорная. Он бежал, очень быстро, перебирая ножками, но

без всякого усилия, точно это его не касалось. Иногда он с шаловливой

улыбкою хватался за тоненькую оглоблю колясочки и, видимо, старался мешать

черному рикше. Раза два он запугался у него в ногах, так что рикша

споткнулся, и чуть не упал, а на станции, куда приехал Лесли, я заметил, что

рикша обливался потом и тяжело дышал, точно бежал по жаре. -- Вот видишь, --

сказал мне дьявол, -- этот приставлен к нему, чтобы помешать ему наделать

чересчур много глупостей. -- Откуда он взялся, спросил я, -- и как он может

помешать и чему? -- Как он помешает, это его дело, -- сказал дьявол. -- Чему

он должен помешать, это ты сам догадываешься. Вся эта йога -- очень опасная

игра с огнем. Человек, который увлекается этим, теряет связь с землей. И

опасность гораздо больше, чем ты думаешь. Эти глупые идеи распространяются,

и, может быть, нам даже придется прибегнуть к экстренным мерам. Возьми этого

Лесли Уайта. Ты совершенно прав. Если он за что-нибудь возьмется, то не

отступит. В этом-то и заключается опасность. Поэтому к нему и приставлен

этот черт. Это очень умный и добрый черт. Он по настоящему и серьезно любит

людей. Я его даже не совсем понимаю. Но в тоже время я согласен, что в

данном случае он сделает больше, чем, например, я. Иногда только добром и

можно действовать. Ну, вот смотри дальше. Пришел поезд. Лесли пошел в

отделение первого класса, и поезд побежал дальше по морскому берегу. Я

хорошо знал это место. Лесли ехал в загородный отель, где он жил. Этот отель

стоит на берегу моря на скалистом мысе, с трех сторон окруженным водой, и по

обе стороны от него, к северу к Коломбо и к югу, тянется песчаный берег с

кружевом кокосовых пальм и с рыбацкими деревушками. Лесли приехал в отель и

прошел в свою комнату, выходив-

186

_______________________________П. Д. Успенский

шуто на море. Он хотел было одеваться к обеду. Черный слуга уже

приготовил ему мягкую рубашку, воротничок, смокинг. Но когда Лесли посмотрел

на все это, ему стало скучно. Те же люди, те же разговоры. -- Почему я

должен обедать? -- спросил он себя, -- что я, голоден или у меня мало сил?

-- Ему стало даже смешно. Старик прав, продолжал он думать, какое

невероятное количество времени мы тратим на то, что совсем ни для чего ни

нужно. Если только немного следить за собой, то сколько можно сэкономить и

времени и сил, и все это можно пустить на другое, на то... На столе лежали

только полученные новые книги. Лесли знал по опыту, что после обеда

захочется спать. А он хотел читать, думать. Он позвонил. -- Я не буду

обедать, -- сказал он бесшумно появившемуся 'бою', -- принеси сюда маленькую

виски и большую соды, два лимона и побольше льда. -- Потом Лесли с

облегчением разделся, умылся и облачился в пижаму. Бой принес бутылку

содовой воды, лед в стакане, два крошечных зеленых цейлонских лимона,

величиной с грецкий орех и немножко виски на дне длинного стакана. Он

поставил все это на стол и, молча, положил перед Лесли квадратик бумаги и

карандаш. Это был обычный ритуал. Лесли должен был написать чек для буфета.

Лесли выжал в стакан со льдом оба лимона, плеснул туда виски, налил воды,