откинулся на спинку дивана и стал стараться увидать лицо
старика-индуса, желая вместе с тем вызвать в памяти его слова. Но вместо
этого он увидал Маргарет, медленно говорящую: -- 'пойдемте смотреть ваше
море'. -- Милая, -- тихо сказал Лесли, и черт заскрипел зубами
200
П. Д. Успенский
и съежился совсем в комочек. Вероятно, он чувствовал себя скверно,
потому что временами начинал дрожать, совсем как собачонка под дождем. А
Лесли погрузился в мечтания, очень смутные, но необыкновенно приятные, в
которых Маргарет переплеталась с какими-то чудесами, которые Лесли должен
был найти с помощью старика-индуса в каких-то пещерах, у каких-то йогов. --
Должно же что-нибудь быть во всем этом, -- говорил он себе. Да, этот русский
(это был я) совершенно прав, мы должны найти новые силы. С тем, что у нас
есть, мы не можем устроить свою жизнь, можем только проигрывать. Нужно найти
какой-то новый ключ к жизни, тогда все будет возможно. И в голове Лесли все
время мелькали неясные, но захватывающие картины, в которых главное место
занимала Маргарет.
Как всегда бывает в таких случаях, его сознание раздвоилось. Один Лесли
прекрасно понимал, что в пределах обыкновенных, земных возможностей Маргарет
также недоступна для него, как жительница Луны. Но другой Лесли совершенно
не желал считаться ни с какими земными возможностями и уже строил что-то
фантастическое, по-своему переставляя кубики жизни. Было необыкновенно
приятно думать о Маргарет. Пускай даже она не знает этого. Лесли чувствовал
себя рыцарем, который будет служить своей принцессе даже без ее ведома. Но,
когда он добьется чего-нибудь, когда он найдет чего-нибудь, он напишет
ей,какое впечатление произвела на него эта встреча, как много сделала на
него Маргарет, сама того не подозревая, и как он для нее искал и нашел. Как
только Лесли останавливался в своих мечтаниях, какой-то другой голос в нем
немедленно брал нить и продолжал говорить, что Маргарет может ответить на
его письмо, может написать, что она часто вспоминает Цейлон, помнит их
встречу и разговор и собирается приехать опять, если не в этом году, то в
будущем. Лесли мечтал совсем как школьник, но в этих мечтах было больше
реального, чем даже он сам думал. Многим показалось бы просто сумасбродством
тратить время на такие воздушные замки, но я давно привык думать, что самое
фантастическое в жизни и есть самое реальное. Я хорошо знал Маргарет, потому
что знал этот тип, и мечты Лесли совсем не казались мне невозможными. Именно
такие мечты имели шансы на осуществление. Маргарет считала себя очень
положительной и практичной, но в этом она ошибалась. В действительности она
принадлежала к женщинам, рожденным под особым сочетанием планет, благодаря
которому они доступны влияниям, идущим со стороны фантастического и
чудесного. И если бы Лесли когда-нибудь сумел затронуть эти струны ее души,
она бы пошла за ним, не спрашивая ничего другого. Черт, по-видимому, был
одного мнения со мной, потому что ему очень не нравились мечты Лесли. Он
проснулся и сидел, делая гримасы, точно у него болели зубы. А потом,
очевидно, не выдержав больше, он подпрыгнул и выпрыгнул в
201
Совесть: поиск истины
окно. Перевернувшись три раза в воздухе, черт влетел в окно узенького
отделения третьего класса, где было совершенно темно (из экономии вагоны
третьего класса не освещаются на Цейлоне) и очень тесно и шумно. Там он
вмешался в начинавшуюся ссору и в короткое время довел ее до довольно
оживленного состояния. Это немножко подняло его настроение, и, когда он
догнал Лесли по дороге от станции к отелю, у него не было такого несчастного
вида и, видимо, он готов был на дальнейшую борьбу. Хотя я заметил, что
вообще теперь к вечеру он был только тенью самого себя, до такой степени
было ему, очевидно, трудно пасти Лесли Уайта.
Лесли прошел к себе в комнату и, не зажигая огня, сел у стола. В УГОН
комнате на него сразу нахлынула действительность, и он очень ярко ощутил,
что больше не увидит Маргарет. Завтра утром она уезжает в Кэнди и оттуда в
Индию. Его отпуск на днях кончается и, вероятно, его пошлют в командировку в
джунгли, в юго-западную часть острова. Он встал и пустил электричество.
Жмурясь от света, он закрыл ставни-жалюзи и достал из стола толстую
тетрадку, в которой вчера делал заметки. Как-то