странно чужим показалось ему
сегодня все, что он писал вчера. Точно год прошел со вчерашнего вечера. Все
было так наивно, почти по-детски. Лесли вспомнил утро и прогулку на
катамаране. И это было тоже давно. Теперь он сразу начал понимать столько
нового. У него точно раскрылись глаза. И все это произошло в течение
последних двух часов от разговора с Маргарет, от нахлынувших на него
ощущений, от смутных воспоминаний чего-то. Все вчерашние мысли как-то
перестроились на новый лад, когда в них вошла Маргарет, и стали еще ближе,
еще реальнее и в тоже время еще недоступнее, еще труднее. -- Нужно
разобраться во всем этом, -- сказал себе Лесли и невольно оглянулся крутом.
И почему-то комната отеля в этот момент показалась ему особенно пустой и
скучной. В дверь постучали. -- Приходите обедать, Уайт, -- сказал голос за
дверью. -- Там приехал один человек, мине-ролог из Ратнапуры, вам нужно
познакомиться с ним. Лесли не хотел идти обедать, но стены кругом смотрели
на него как-то очень негостеприимно, казалось уж чересчур мрачно сидеть
здесь одному, и он почти обрадовался предлогу уйти отсюда и быть среди
людей. -- Ладно, - сказал он. Еще полсекунды Лесли колебался. Скучно было
одеваться. Но в тоже время он чувствовал, что не в силах просидеть вечер
один. Он слышал раньше про этого минеролога из Ратнапуры. Это был человек,
влюбленный в Цейлон, знающий местную жизнь лучше людей, родившихся на
острове; человек того типа, с которыми Лесли любил встречаться, у которых
всегда можно было что-нибудь узнать, чему-нибудь научиться. Лесли нехотя
встал и начал раздеваться. Черт так и забегал вокруг него. Скоро в смокинге,
в высоком воротничке и в лакированных ботинках Лесли шел в столовую.
202
П. Д. Успенский
-- Халло, Уайт, заходите сюда, -- закричала компания из бара. Его
познакомили с минерологом, и в тоже время черт перекинулся в довольно
объемистую рюмку виски с пиконом и очутился в руке у Лесли. Лесли с
недоумением посмотрел на рюмку, но выпил. -- Нет, благодарю, -- сказал он,
когда ему стали наливать другую. Пить ему не хотелось. Но минеролог его
заинтересовал. Это был маленький, черный как жук, человек, сразу
расположивший его в свою пользу сингалезскими анекдотами. Вся компания пошла
в столовую. Черт забежал вперед и превратился в тарелку черепахового супа,
ставшую перед Лесли. Полковник обедал в городе и на его место сел минеролог.
За разговором Лесли кончил суп и в честь гостя велел подать бутылку вина.
Черт воспользовался этим и превратился в майонез из раков. Он имел очень
аппетитный вид, и Лесли положил его себе гораздо больше, чем позволяло
благоразумие. Белое вино со льдом уничтожило ощущение, что майонеза было
слишком много, а черт к этому времени превратился в жареную рыбу с очень
замысловатым соусом. Когда Лесли кончал свою порцию, я заметил, как черт,
пошатываясь и держась за голову, отошел от стола. Подали бифштекс из
черепахи, потом жареную утку с салатом. И все это, конечно, был черт. Хотя
черту это и не легко доставалось, но он, очевидно, решил доконать Лесли. А
Лесли, у которого никогда не было никаких неприятностей с желудком, ел все,
что перед ним ставили, тем более, что он еще чувствовал разочарование в
жизни, когда вспоминал о Маргарет. Черт превратился в жареную баранину с
каким-то кислым соусом. Потом в индюка, жареного с ветчиной, потом в пудинг,
потом в сладкий крем; потом, совершенно непонятно почему, после сладкого, в
горячий поджаренный тост с икрой. Вообще на столе проходило обычное нелепое
цейлонское меню из полутора десятка довольно скверно приготовленных блюд,
все почему-то одинакового вкуса, но с очень большим количеством острых
приправ, больше подходящих для полюса, чем для экватора. Затем, очевидно,
уже из последних сил черт превратился в миндаль, синий изюм и в очень острый
и жгучий 'индийский десерт', фрукты сахаром с имбирем, -- и, наконец, стал
перед Лесли в виде чашечки кофе. Хотя Лесли был и очень здоровый человек, но
даже он почувствовал тяжесть во всем теле. Минеролог ехал в город. Два
других соседа Лесли шли неподалеку играть в бридж. Он оставался один. -- Ну,
вот и отлично, подумал он лениво, -- пойду работать. Он встал, но после
почти незаметного колебания, пошел не к себе в комнату, а на веранду. --
Нужно выпить соды,