Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 1)

есть совершенно определенно

функция чувства времени, которое само по себе есть граница или предел

чувства пространства у существа данной психики. Мы выяснили еще, что идея

движения могла возникнуть из сравнения двух разных полей сознания. И вообще

весь наш анализ основных категорий нашего познания мира -- пространства и

времени -- убедил нас, что у нас нет абсолютно никаких данных принимать

движение за основное начало мира.

А если так, если мы не можем предположить за кулисами мироздания

бессознательного механического двигателя, то мы должны предположить космос

живым и сознательным. Потому что что-нибудь одно из двух: или он

механический и мертвый, 'случайный' -- или он живой и сознающий себя. Ничего

мертвого в живой природе быть не может, и ничего живого не может быть в

мертвой.

...Пройдя длинный период бессознательного и полусознательного

существования в минеральном, растительном и животном царстве, природа в

человеке доходит до своего высшего развития и спрашивает себя: что я такое.

Человек -- это орган самосознания природы.

Так писал Шопенгауэр в своих 'Афоризмах', и, конечно, это очень

эффектный образ. Но у нас нет никакого основания считать человека верхом

того, что создала природа. Это только высшее, что мы знаем.

Мысль Шопенгауэра, может быть, и очень красива, но все-таки нужно

признать, что в природе ничего бессознательного рядом с сознательным быть не

может. Должно быть что-нибудь одно.

Позитивизм был бы совершенно прав и в его картине мира не было бы ни

одного самого маленького недочета, если бы в мире не существовало сознания.

Тогда Вселенную волей-неволей пришлось бы признать случайно образовавшейся в

пространстве механической игрушкой, и больше ничем. Но факт существования

сознания 'портит всю статистику'. Его никак не исключить.

Приходится или признавать существование двух начал -- сознания и

движения, 'духа' и 'материи' -- или выбирать какое-нибудь одно из них.

Дуализм уничтожается сам собой, потому что если мы допустим отдельное

существование духа и материи и будем рассуждать дальше, то мы очень скоро

придем к заключению, что или дух нереален, а реальна материя, или материя

нереальна, а реален дух, -- то есть что или дух материален, или материя

духовна. Следовательно, нужно выбирать что-нибудь одно -- дух или материю.

Но мыслить действительно монистически гораздо труднее, чем кажется. Я

встречал многих людей, которые называли и искренно считали себя 'монистами'.

Но в действительности они не сходили с самого наивного дуализма, и у них не

мелькала даже искра понимания мирового единства.

Материализм, считающий основой всего 'движение', никогда не может быть

'монистическим'. Уничтожить сознание он не может. В этом его главное

несчастие. Если бы он мог совсем уничтожить сознание, тогда все было бы

прекрасно, и Вселенная могла бы сойти за случайно создавшуюся механическую

игрушку. Но, к сожалению, материализм не может отрицать сознания и не может

его уничтожить. Он может только стараться низвести его как можно ниже,

называя его отражением действительности, сущность которой заключается в

движении.

Но как же быть тогда с тем фактом, что 'отражение' обладает в этом

случае бесконечно большей потенциальностью, чем 'действительность'?

Как это может быть? От чего отражается или в чем преломляется

действительность, так что в отраженном виде обладает бесконечно большей

потенциальностью, чем в в обыкновенном?

Последовательный 'материалист-монист' может сказать только, что

'действительность' отражается сама от себя, то есть 'одно движение'

отражается от другого движения.

Допустим, так. Но где же здесь сознание? Сознание есть нечто иное, чем

движение.

* * *

Сколько бы мы ни называли сознание -- движением, мы все-таки будем

знать, что это две разные вещи, разные по нашему восприятию их, вещи разных

миров, несоизмеримые и могущие существовать одновременно. Причем сознание

может существовать без движения, а движение не может существовать без

сознания, потому что из сознания идет необходимое условие движения -- время.

Нет сознания -- нет времени. Нет времени -- нет движения.

Мы не можем выйти из этого факта и, мысля логически, непременно должны