Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 2)

этого взгляда, смешивая в одну общую

массу реальные мистические состояния, и псевдомистические извращения

обычного сознания, и чисто психопатические состояния.

Это, конечно, не может способствовать правильному пониманию вопроса.

Поэтому, прежде чем идти дальше, мы должны установить, каким образом мы

выделим реальные мистические состояния.

Проф. Джемс дает некоторые критерии для распознавания мистических

состояний: невыразимость в словах, интуитивность, непроизвольность и т.п.,

но он сам же указывает, что все эти признаки принадлежат простым

эмоциональным состояниям. И он определяет точно, чем отличаются мистические

состояния от эмоциональных, к которым они действительно близки по своему

характеру.

Рассматривая мистические состояния как познание расширенным сознанием,

мы можем дать совершенно точные критерии для их распознавания и выделения из

массы остального психического опыта.

1. Мистические состояния дают познание, которого не может дать ничто

другое.

2. Мистические состояния дают познание ноуменального мира со всеми его

признаками.

3. Мистические состояния людей разных веков и разных народов

обнаруживают поразительное сходство, а иногда полную тождественность.

4. Результаты мистического опыта совершенно нелогичны с нашей обычной

точки зрения. Они металогичны. То есть к ним вполне применим 'Tertium

Organum', который и является ключом к мистическому опыту.

* * *

Последнее особенно важно -- нелогичность данных мистического опыта

заставляла науку отвергать их. Теперь мы установили, что нелогичность с

нашей точки зрения есть необходимое условие потустороннего, или

ноуменального, мира. Это не значит, что все, что нелогично, принадлежит к

тому миру, но безусловно значит, что все, что принадлежит к тому миру,

нелогично с нашей точки зрения.

Мы установили, что с нашей логикой проникнуть туда нельзя, и установили

возможность нового орудия мысли, позволяющего ей проникать в области, бывшие

раньше не доступными.

Сознание необходимости такого орудия мысли, несомненно, существовало

очень давно, потому что -- что представляет собой в сущности формула Tat

tvam asi, как не аксиому трансцендентальной логики.

То есть то значит: ты есть и ты, и не ты и соответствует металогической

формуле А есть и А и не-А.

Если мы посмотрим с этой точки зрения на древние писания, то поймем,

что они искали новой логики и не удовлетворялись логикой вещей

феноменального мира; и нам многое станет понятно. Прежде всего, станет

понятна та кажущаяся нелогичность древних философских систем, как будто

строивших себе идеальный мир вместо существующего. Именно в этих построениях

идеального мира и кроются очень часто системы высшей логики.

* * *

Одной из таких непонятных попыток построить систему металогики, дать

точное орудие мысли, проникающее за пределы индивидуального мира, является

трактат Плотина 'О Красоте'.

Описывая небо и богов. Плотин говорит:

Все боги достойны поклонения и прекрасны, и красота их беспредельна,

потому что она есть разум. И они прекрасны потому, что разум делает их

видимыми в своем свете, а не потому, что тела их прекрасны. Так как боги,

имеющие тела, не от них получают свое существование в качестве богов, а

делаются богами через разум. И они не бывают одно время мудры, а другое

время лишены мудрости, но они всегда мудры в бесстрастном, постоянном и

чистом разуме. И они знают все, не человеческие дела, но свои собственные,

которые божественны и таковы, как их видит разум... Потому что все там есть

небо; и земля тоже небо, а также моря, животные и люди. И боги, находящиеся

там, не думают, что люди не достойны их внимания... потому что там все

божественно. И боги занимают и наполняют собой непрерывно всю эту блаженную

область. Потому что жизнь, идущая там, не сопровождается работой, и истина

(как говорит Платон в 'Федре') есть их родоначальник и их пища, их сущность

и их кормилица. И они видят все не в виде образующихся вещей, а в самой

сущности. И они замечают себя в других. Потому что все там прозрачно, и нет

ничего темного и непроницаемого, и все ясно и видимо всем и внутри, и со

всех сторон. Потому что свет везде встречается со светом; так как каждая