Петр Демьянович Успенский

Tertium organum (Часть 2)

должно иметь каждое Солнце, Луна, планеты, и вся солнечная

система должна иметь свое более широкое сознание, в котором сознание нашей

земли составляет только часть. И вся звездная система должна иметь свое

сознание; и если эта звездная система не есть сумма всего, что есть, то ее

сознание есть тоже только часть сознания всего -- а материально она вместе

со всем остальным, что еще существует, представляет собою тело того общего

сознания Вселенной, которое люди называют Богом.

Таким образом, хотя Фехнер является монистом в своей теологии, в его

Вселенной есть место для всех степеней духовных существ, от человека до все

включающего в себя Бога.

В душу Земли он страстно верит. И он смотрит на Землю как на

специального ангела-хранителя людей. Мы можем молиться Земле, думает он.

Его самое главное заключение сводится к тому, что устройство мира

тождественно повсюду. В нас самих зрительное сознание соединено с глазами,

осязательное с кожей. Но ни кожа, ни глаза не знают ощущений друг друга. Они

сходятся вместе и приобретают какое-то отношение друг к другу только в более

широком сознании, включающем их в себя, в том сознании, которое мы называем

личностью. Совершенно подобно этому, говорит Фехнер, мы должны предположить,

что мое и ваше самосознание, совершенно отдельные и не знающие друг друга,

сходятся в высшем сознании, скажем в сознании человеческой расы, которая их

знает обоих, пользуется ими, и в которое они входят как составные части.

И подобно тому все человеческое и животное царство сходятся вместе в

еще более широком сознании, в сознании Земли они соединяются еще с сознанием

растительного царства. И взятое в целом, оно вносит свою долю опыта в

сознание солнечной системы и т.д.

Представить себе Землю живым организмом нам мешает отсутствие у нее

мозга. Всякое сознание, которое мы познаем прямым путем, кажется нам

связанным с мозгом. Но наш мозг, который служит первоначально для того,

чтобы приводить в соотношение наши мускульные реакции, выполняет функцию,

которую Земля выполняет совершенно другим образом. У нее нет собственных

мускулов и членов. Единственные внешние для нее предметы -- это другие

звезды. Но им вся ее масса отвечает самыми тонкими изменениями в своем

движении и самыми тонкими вибрациями своих частей. Ее океаны, как в

гигантском зеркале, отражают небесные светила, атмосфера преломляет их лучи,

как в колоссальной линзе, облака и снежные поля сливают эти лучи в белый

цвет, леса и цветы рассеивают всеми красками спектра. Поляризация,

интерференция, поглощение лучей пробуждают чувственность по отношению к

таким вещам, которых не могут заметить наши чересчур грубые чувства.

И для этих космических сношений Земле не нужно мозга, так же как не

нужно ни глаз, ни ушей. Наш мозг действительно объединяет и приводит в

соотношение бесчисленные функции органов чувств. Наши глаза ничего не знают

о звуке, уши ничего не знают о свете, но, имея мозг, мы можем чувствовать

звуки и свет вместе и связывать их ассоциативно... Но разве не может быть

других высших средств для объединения вещей, кроме мозговых волокон? Разве

ум Земли не может другим способом знать содержание всех наших умов вместе?

Фехнер рассказывает момент своего собственного ощущения истины.

'Раз в весеннее утро я вышел на прогулку. Поля были зеленые, птицы

пели, блестела роса, вдали поднимался дымок, изредка показывался человек; на

всем лежал свет точно какого-то преображения. Это был только маленький

кусочек земли; и это был только короткий момент ее существования; но однако

по мере того, как мой взгляд все больше и больше охватывал ее, я чувствовал

не только красоту, но глубокую истину в той идее, что земля -- это ангел,

несущий меня по небу... И я спрашивал себя, как могли люди так далеко уйти

от жизни, что считают землю мертвым телом... Это ощущение должно показаться

фантастическим. Земля есть шарообразное тело, что еще можно узнать в

минералогических кабинетах?..'

Главная идея Фехнера заключается в том, что более широкие формы

сознания состоят из более ограниченных форм, но не представляют собой

простой суммы ограниченных форм. Наш ум не есть просто сумма наших

зрительных, слуховых и прочих ощущений. Соединяя их вместе, он находит между