Рудольф Штайнер

Как достигнуть познаний высших миров

Я достаточно отметил,

как мне кажется, что в духовном ученичестве авторитет учителя и

вера в него не должны играть иной роли, чем во всякой другой

области знания и жизни. Мне кажется чрезвычайно важным, чтобы

судили все правильней именно об этом отношении духовного

исследователя к людям, интересующимся результатами его

исследования. Таким образом, я надеюсь, что исправил эту книгу

там, где десять лет спустя мне удалось найти места, нуждавшиеся

в исправлении.

К этой первой части должна будет примкнуть вторая. Она

принесет дальнейшие разъяснения о душевном строе, который

приводит человека к переживанию высших миров.

Новое издание книги было уже напечатано, когда началась

великая война., которую переживает теперь человечество. Мне

приходится писать эти предварительные замечания с душой,

глубоко взволнованной роковым событием.

Берлин, 7-го сентября 1914 года. Рудольф Штайнер.

Как достигнуть познаний высших миров.

Предварительные условия.

В каждом человеке дремлют способности, при помощи которых

он может приобрести познания о высших мирах. Мистик, гностик,

теософ. говорит о мирах души и духа, столь же действительных

для него как и тот мир, который можно видеть физическими

глазами, осязать физическими руками. Его слушатель в каждое

мгновение может сказать себе: то, о чем он говорит, я также

смогу познать, если разовью в себе некоторые силы, которые

теперь во мне дремлют. Речь может идти только о том, как

начать, чтобы развить в себе эти способности. Наставление к

этому могут дать только те, которые уже обладают в себе этими

силами. С тех пор как существует род человеческий, всегда

существовали и школы, где обладатели высших способностей давали

наставления искавшим этих способностей. Такие школы называются

сокровенными школами, а обучение, которое в них сообщают,

называется тайноведческим или оккультным обучением. Такое

название естественно возбуждает недоразумение. Слышащий его

может склонится к мнению, что участвующие в этих школах хотят

изобразить собой какой-то особенный привилегированный класс

людей, самовольно скрывающий свое знание от ближних. Пожалуй,

он может также подумать, что за этим знанием не скрывается

вообще ничего значительного. Ибо если бы оно было истинным

знанием, - так склонны бывают думать, - то из него незачем было

бы делать никакой тайны: можно было бы сообщать его открыто и

сделать его блага доступным для всех людей.

Посвященные в природу тайного ведения нимало не удивляются

тому, что непосвященные мыслят таким образом. В чем состоит

тайна посвящения, может понять лишь тот, кто сам до известной

степени испытал это посвящение в высшие тайны бытия. Но можно

спросить: каким образом у непосвященного может вообще

возникнуть при подобных условиях какой-нибудь человеческий

интерес к так называемому тайному ведению? Как и зачем будет он

искать чего-то, он природе чего все же не может составить себе

никакого представления? Но уже в самой постановке вопроса лежит

совершенно ошибочное представление о сущности тайного ведения.

Ибо в действительности с тайноведением дело обстоит совсем не

иначе, чем со всяким другим человеческим знанием. Для среднего

человека это тайноведение является тайной совсем в том же

смысле, в каком умение писать является тайной для того, кто ему

не учился. И как научиться писать может всякий, кто изберет для

этого правильный путь, так и учеником или даже учителем

тайноведения может сделаться всякий, кто найдет для этого

соответствующий путь. Только в одном отношении условия здесь

будут другими, чем при внешнем знании или умении. Благодаря ли

бедности или вообще культурным условиям, в которых он родился,

человек может быть лишен возможности научиться писать; но для

достижения знания и умения в высших мирах не существует никаких

препятствий для того, кто серьезно ищет.