судьба. Он смотрит на то, что происходит на его глазах, с
радостью или с отвращением. Не безучастности к жизни должен
искать тот, кто стремится к сверхчувственному познанию, но
преображения того участия, которое первоначально принимает его
'я' во всем, что касается его как судьба. Вполне возможно, что
благодаря этому преображению яркость жизни чувств даже
усилится, а не ослабеет. В обыкновенной жизни навертываются
слезы по поводу многого, касающегося собственной души, судьбы.
Но можно достигнуть такой точки зрения, что при собственной
своей неудаче будешь испытывать такое же живое чувство, какое
испытываешь и при неудаче, постигшей другого. Человеку легче
бывает достигнуть такого рода переживания по отношению к
случаям, постигающим его в его жизни, нежели, например, по
отношению к своим способностям. Ибо уже не так легко достижима
одинаковая радость от мысли, что другой обладает какой-нибудь
способностью, как и ты обладаешь ею сам. Когда обращенная на
самого себя мысль пытается проникнуть в глубочайшие недра души,
то, много может быть открыто там эгоистической радости по
поводу того, на что ты способен сам. Усиленное, повторное
(медитативное) оживание с мыслью, что для хода человеческой
жизни во многих отношениях безразлично, самому ли тебе
принадлежит известная способность или кому-нибудь другому,
может повести далеко в деле приобретения истинного спокойствия
по отношению к тому, что ощущается как сама внутренняя
жизненная судьба. Такое внутреннее, мысленно-сильное укрепление
душевной жизни, если только оно происходит правильно, никогда
не может повести к тому, что просто притупишь чувство по
отношению к своим способностям: напротив, оно преобразит его.
Ощутишь необходимость поступать сообразно этим способностям.
И этим уже указано направление, которое принимает такое
мысленно-сильное укрепление душевной жизни. Научаешься
познавать в себе нечто, что является душе в ее собственных
глубинах как некое второе существо. Это открывается особенно
ясно, когда связываешь с этим мысли, которые показывают, как
человек в обычной жизни вызывает то или иное в судьбе. Ведь
можно видеть, что то или иное не случилось бы с тобой, если бы
сам ты в прежнее время не поступал известным образом. То, что
случается с человеком сегодня, является часто следствием того,
что он сделал вчера. Чтобы подвинуть свое душевное переживание
дальше, чем оно находится в данное мгновение, можно оглянуться
назад на то, что переживалось доселе. При этом можно отыскать
все то, что покажет нам, как мы приготовили сами все позднейшие
события нашей судьбы. В таком обратном взгляде на жизнь можно
попытаться дойти до того момента, когда в ребенке пробуждается
сознание настолько, что он вспоминает в позднейшей жизни то,
что он пережил раньше. Если устремить подобный обратный взгляд,
связав с ним то душевное настроение, которое исключает все
обычные, эгоистические симпатии и антипатии по отношению к
событиям судьбы, то, достигнув в воспоминании указанного
периода в жизни ребенка, займешь такую позицию по отношению к
себе, что скажешь: вот когда, вероятно, впервые наступила для
тебя возможность почувствовать себя в себе и сознательно
работать над своей душевной жизнью; но это твое 'я'
существовало и раньше, оно работало в тебе, хотя и без твоего
ведома, и даже это оно впервые привело тебя к твоей способности
знания, как и ко всему прочему, о чем ты знаешь. Чего нельзя
уразуметь никаким рассудочным размышлением, достигается
вышеописанным отношением к собственной жизненной судьбе.
Научаешься смотреть на события судьбы с душевным спокойствием;
видишь без смущения, как они приближаются к тебе; но
усматриваешь себя самого в том существе, которое вызывает эти
события. И когда себя видишь таким образом, то условия
собственной судьбы, которые даны уже с рождения, представляются