Рудольф Штайнер

Из летописи мира. Акаши-хроники

всеобщего мирового порядка. Это влияние присутствует

везде, где в симпатиях и антипатиях чувственного мира действует

что-нибудь иное, кроме любви, основанной на сочувствовании

жизни другого, пребывающего в чувственном мире существа. Такое

существо может быть любимо, предстоя перед любящим с теми или

иными качествами: тогда к любви не может примешаться никакого

люциферического элемента. Любовь, имеющая свое основание в

проявляющихся в чувственном бытии качествах самого любимого

существа, остается чужда люциферическому воздействию. Между тем

как любовь, имеющая свое основание не в самом любимом существе,

а в том, которое любит, склонна к люциферическому влиянию. Если

человек любит какое-нибудь существо за то, что оно обладает

качествами, к которым он, как любящий, склонен по своей

природе, то он любит его тою частью души, которая доступна

люциферическому элементу. Поэтому никогда не следовало бы

говорить, что люциферический элемент есть нечто при всех

обстоятельствах злое. Ибо, в душе люциферического элемента душа

человека должна любить событие и существ сверхчувственных

миров. Против мирового порядка грешат только тогда, когда

направляют на чувственное тот род любви, который должен был бы

влечь к сверхчувственному. Любовь к сверхчувственному вполне

правильно вызывает в любящем повышенное самочувствие: любовь

же, которую ищут в чувственном мире ради этого повышенного

самочувствия, отвечает люциферическому искушению. Любовь к

духовному, когда ее ищут ради 'Я', действует освобождающе;

любовь же к чувственному, когда к ней стремятся ради 'Я', не

действует освобождающе; но достигаемым ею удовлетворением она

создает оковы для 'Я'.

Значение ариманических существ сказывается на мыслящей

душе, подобно тому, как значение люциферических -- на

чувствующей. Они приковывают мышление к чувственному миру. Они

отвращают его от того факта, что все мысли только тогда имеют

значение, когда они сказываются как часть великого мысленного

мирового порядка, которого нельзя найти в чувственном бытии. В

мире, в который погружена душевная жизнь человека, должен

присутствовать ариманический элемент, как необходимый

противовес люциферическому. Без люциферического элемента душа

прогрезила бы всю жизнь в наблюдении чувственного бытия и не

ощутила бы побуждения подняться над ним. Без противодействия

ариманического элемента душа подпала бы люциферическому; она бы

очень низко ставила значение чувственного мира, несмотря на то,

что в нем находится часть необходимых условий ее существования.

Она бы ничего не хотела знать о чувственном мире. Ариманический

элемент имеет правильное значение для души человека, когда он

ведет к такому вживанию в чувственный мир, которое

соответствует этому миру; когда принимают его за то, что он

есть, и могут обойтись без него во всем, что в нем, по природе

его, должно быть преходящим. Совершенно невозможно говорить о

желании избежать люциферического и ариманического элементов

путем искоренения их в себе. Если бы человек искоренил в себе

люциферический элемент, ему нельзя было бы больше стремиться

душой к сверхчувственному; а если бы он уничтожил ариманический

элемент, он не мог бы больше правильно отнестись к чувственному

миру и оценить все его значение. Человек ставит себя в

правильное отношение к одному из этих элементов, создавая ему

правильный противовес в другом. Все вредные действия этих

мировых существ проистекают единственно из того, что они

проявляются там или здесь без ограничений и не гармонизуются

надлежащим образом противоположной силой.

О ДУХОВНЫХ МИРОВЫХ СУЩЕСТВАХ

Оживая в элементарном мире, ясновидческое сознание находит

в нем существ, могущих развить там такую жизнь, какую человек

приобретает только в мире чувств. Эти существа чувствуют себя

самих -- свое 'Я' -- не так, как чувствует его человек в

чувственном мире; они гораздо больше, чем человек, пронизывают