Рудольф Штайнер

Из летописи мира. Акаши-хроники

внутреннего переживания. Только тот, кто выработал ее таким

образом, вполне понимает ее значение и знает, что никакие

'опровержения' с могут поколебать этого значения. Кто выработал

ее себе, тот именно на ей совершенно ясно видит, какова

настоящая ценность многих 'опровержений' и 'доказательств'. Они

часто кажутся вполне верными лишь до тех пор, пока человек еще

в состоянии держаться ошибочного представления о доказательной

силе их содержания. Тогда трудно бывает сговориться людьми,

придающими для себя решающее значение подобным

'доказательствам'. Они принуждены думать, что заблуждается

другой, так как они еще не совершили в себе той внутренней

работы, которая привела этого другого к признанию таю, что

кажется им ошибочным или, может быть, даже вовсе безрассудным.

Для желающего войти в духовную науку полезны подобные

медитации, как только что приведенные о мышлении. Для такого

человека дело идет ведь о том, что привести свою душу в такое

состояние, которое раскрывает ей доступ в духовный мир. Этот

доступ может остаться закрытым для самого острого мышления, для

самой совершенной научности, если душа ничего не приносит

навстречу духовным фактам, готовым нахлынуть а нее, или

сообщению о них. Если часто отдаваться чувству той крепости,

какая заключена в этом настроении души: 'мысль, я ощущаю себя

единым потоком мирового свершения', -- то это может быть

хорошей подготовкой для достижения духовного познания. При этом

вовсе не так важна абстрактная познавательная ценность этой

мысли, как то, чтобы часто ощущать в душе укрепляющее действие,

которое переживают, когда такая мысль могущественно протекает

через внутреннюю жизнь, когда она разливается в душевной жизни,

подобно духовному, живительному воздуху. Дело не в одном только

познании того, что заключено в такой мысли, но в переживании.

Она познана, если она хоть раз с достаточной убедительностью

предстояла в душе; но чтобы она стала плодотворной для

понимания духовного мира, его существ и событий, для этого

нужно, после того как она была понята, все снова оживлять ее в

душе. Все снова должна душа всецело наполняться ею, давать

одной только этой мысли присутствовать в себе, исключив все

другие мысли, ощущения, воспоминания и т.д. Такое повторное

сосредоточение на мысли, вполне постигнутой нами, накопляет в

душе силы, которые в обычной жизни бывают до известной степени

рассеяны; она укрепляет их в самой себе. Эти собранные воедино

силы становятся органами для восприятия духовного мира и его

истины.

Из этих указаний можно понять правильный ход

медитирования. Сначала надо доработаться до мысли, постижимой

при помощи средств, доставляемых нам обычной жизнью и

познанием. Затем повторно погружаются в эту мысль, совершенно

сливаются с ней воедино. Благодаря жизни в подобной познанной

мысли, наступает укрепление души. Здесь для примера была

выбрана мысль, взятая из природы самого мышления. Она была

выбрана для примера, так как она особенно плодотворна для

медитации. Но в смысле медитации сказанное здесь относится ко

всякой мысли, добытой описанным образом. Но особенно

плодотворно для медитирующего, когда ему знакомо это душевное

настроение, вытекающее из упомянутого качания маятника душевной

жизни. Таким путем он всего вернее приходит к чувству, что в

медитации непосредственно его коснулся духовный мир. И это

чувство -- здоровый результат медитации. Этому чувству надлежит

излучать свою силу на содержание всей остальной бодрственной

дневной жизни. Но не так, чтобы всегда сохранялось как бы

постоянное впечатление от настроения-медитации, а таким

образом, чтобы всегда можно было сказать себе, что благодаря

переживанию медитации во всю жизнь изливается некая крепость.

Если настроение медитации проходит через дневную жизнь, как

постоянно присущее ей впечатление, то оно простирает над ней