Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

тот не

должен навязывать ничего внешнего; он должен просто высказать то, что

бессознательно лежит уже в

характере народа. 'Управляет не рассудительный, а рассудок, не

разумный, а разум', -- говорит Гете.

Понять народную индивидуальность как разумную сущность -- в этом

состоит метод народоведения. Человек принадлежит к целому, природа которого

есть разумная организация. Здесь мы опять можем привести знаменательные

слова Гете: 'Разумный мир надо рассматривать как великий бессмертный

индивид, который безостановочно создает необходимое и благодаря этому

становится даже господином над случайным'. -- Как психология должна

исследовать сущность отдельного индивида, так народоведение (психология

народов) предметом своих изысканий должна сделать упомянутый 'бессмертный

индивид'.

19. Человеческая свобода

Наш взгляд на источники нашего познания не может оставаться без влияния

и на взгляд на наши практические поступки. Человек поступает ведь согласно

мысленным определениям, лежащим в нем самом. Все, что он делает, согласуется

с намерениями и целями, которые он себе ставит. Но само собою понятно, что

эти цели, намерения, идеалы и т. д. должны иметь такой же характер, как весь

прочий мысленный мир человека. Таким образом у догматической науки должна

существовать практическая истина совершенно иного характера, чем та, которая

вытекает как следствие из нашей теории познания. Если истины, добываемые

человеком в науке, обусловлены фактической необходимостью, имеющей свой

источник вне мышления, то такими же будут и идеалы, лежащие в основе его

поступков. Человек поступает тогда по законам, для которых у него не хватает

действительного обоснования: он представляет себе норму, извне

предписывающую ему его поступки. Таков характер заповеди, которую человек

обязан соблюдать. Догмат как практическая истина есть нравственная заповедь.

Совсем иное дело, тли принять за основу нашу теорию познания. Она не

признает другой основы истин, кроме лежащего в них мысленного содержания.

Поэтому если возникает нравственный идеал, то нашими поступками руководит

лежащая в содержании его внутренняя сила. Мы поступаем согласно идеалу не

потому, что он дан нам как закон, но потому, что идеал силою своего

содержания действует внутри нас и нами руководит. Побуждение к поступкам

находится не вовне, но внутри наг. Велению долга мы чувствуем себя

подчиненными: мы должны поступать известным образом, ибо оно так повелевает.

Здесь сначала выступает долженствование, и потом к нему присоединяется

воление, которое должно подчиниться первому. Наша теория этого не требует.

Воление самодержавно. Оно выполняет лишь то, что лежит в человеческой

личности как мысленное содержание. Человек не позволяет какой-то внешней

власти предписывать ему законы, он сам себе законодатель.

Да и кто, согласно нашему мировоззрению, мог бы их давать человеку?

Мировая основа совершенно излилась в мир; она не отделилась от мира, чтобы

управлять им извне, она движет им изнутри; она от него не укрылась. Высшая

форма, в которой она выступает внутри действительности обычной жизни, есть

мышление и вместе с ним человеческая личность. Если поэтому мировая основа

имеет цели, то они тождественны с целями, которые, изживая себя, ставит себе

человек. Он действует согласно намерениям мирового Водителя не тем, что

разведывает какие-то его заповеди, а тем, что действует согласно своему

собственному разумению. Потому что в этом разумении изживает себя этот

Водитель мира. Он не живет в виде воли где-то вне человека; он отрешился от

всякой собственной воли, чтобы поставить все в зависимость от воли человека.

Для того, чтобы человек мог стать собственным своим законодателем,

необходимо отказаться от всяких мыслей относительно независимых от человека

внечеловеческих назначений мира и т. п.

По поводу этого мы считаем нужным указать на превосходную статью