Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

и для его поэтических произведений. Если Гете и было чуждо

стремление излагать в ясной и логической форме то, что давал ему этот смысл,

как это делал Шиллер, то все таки, как и у Шиллера, он был у него фактором,

участвовавшим в его художественном творчестве. Поэтические произведения Гете

и Шиллера совершенно немыслимы без их стоящего позади этих произведений

мировоззрения. При этом у Шиллера имеют большее значение его действительно

выработанные принципы, а у Гете -- его способ созерцания. Но, что величайшие

поэты нашего народа на высоте своего творчества не могли обходиться без

философского элемента, это больше всего прочего служит ручательством тому,

что этот элемент составляет необходимое звено в истории развития

человечества. Именно приобщение к Гете и Шиллеру даст возможность освободить

нашу центральную науку от ее профессорского обособления и включить во все

остальное культурное развитие. Научные убеждения наших классиков связаны

тысячью нитями с их прочими устремлениями, и они таковы, как того требовала

создавшая их культурная эпоха.

2. Наука Гете по методу Шиллера

Всем вышесказанным мы определили направление, которое примут

последующие изыскания. Они должны быть раскрытием того, что проявлялось у

Гете как его научный склад, и объяснением его способа смотреть на мир.

Против этого можно возразить, что не так должно вестись научное

изложение какого-либо воззрения. Научное воззрение ни при каких условиях не

должно опираться на авторитет, а всегда лишь на принципы. Мы сейчас

постараемся устранить это возражение. Для нас воззрение, основанное на

миропонимании Гете, не потому является истинным, что оно вытекает из этого

понимания, а потому, что мы надеемся утвердить миросозерцание Гете на

прочных основных положениях и доказать его внутреннюю обоснованность. То,

что мы берем нашу исходную точку у Гете, нисколько не помешает нам отнестись

к обоснованию принятых нами взглядов с такой же строгостью, как это делают

представители якобы свободной от предпосылок науки. Мы отстаиваем

мировоззрение Гете, но мы обосновываем его согласно требованиям науки.

Путь, по которому должны быть направлены подобные исследования, указан

Шиллером. Никто не понял величия гения Гете так, как он. В своих письмах к

Гете он нарисовал перед ним точный образ его существа; в своих письмах 'Об

эстетическом воспитании человечества' он вывел идеал художника, как он

опознал его в личности Гете; а в своей статье 'О наивной и сентиментальной

поэзии' он описывает сущность истинного искусства, каким представлялась ему

поэзия Гете. Этим одновременно оправдывается, почему мы называем наши

изыскания построенными на фундаменте Гете-Шиллеровского мировоззрения. Они

ставят себе целью рассмотреть научное мышление Гете согласно методу, образец

которого дал нам Шиллер. Взор Гете был обращен на природу и на жизнь, и

способ наблюдения, которому он при этом следовал, послужит предметом

(содержанием) для нашего исследования; взор Шиллера был обращен на дух Гете,

и способ наблюдения, которому он при этом следует, послужит идеалом нашего

метода.

Таким образом мы думаем сделать научные стремления Гете и Шиллера

плодотворными для нашего времени.

По принятой научной терминологии, работа наша должна быть названа

теорией познания. Разбираемые в ней вопросы будут, правда, во многих

отношениях иной природы, чем те, которые ныне обычно ставятся этой наукою.

Мы видели, почему это так. Всякое возникающее в настоящее время подобное

исследование почти неизменно исходит из Канта. В научных кругах совершенно

упустили из виду, что наряду с гносеологией, основанной великим

кенигсбергским мыслителем, существует, по крайней мере, возможность еще

другого направления, способного не менее, чем Кантовское, к углублению в

предмет. Отто Либман в начале шестидесятых годов высказался о необходимости

вернуться к Канту, если мы хотим приобрести свободное от противоречий