Рудольф Штайнер

Очерк теории познания Гетевского мировоззрения

Но то, что получается в результате, уже

не есть более чистый опыт. Оно имеет уже двоякий источник: опыт и мышление.

Чистый опыт есть форма действительности, в которой она нам является,

когда мы противостоим ей с полным отрешением от самих себя.

К этой форме действительности применимы слова Гете, высказанные им в

статье 'Природа': 'Мы окружены и охвачены ею. Непрошено и без предупреждения

захватывает она нас в круговорот своей пляски'.

Относительно предметов внешних чувств это настолько бросается в глаза,

что вряд ли кто будет отрицать это. Какое-нибудь тело предстает перед нами

прежде всего как множественность форм, красок, тепловых и световых

впечатлений, которые внезапно оказываются перед нами, словно они возникли из

незнакомого нам первоисточника.

Психологическое убеждение, что чувственный мир, как он предлежит нам,

не есть что-либо сущее само по себе, а есть уже продукт взаимодействия между

незнакомым нам молекулярным внешним миром и нашим организмом, это убеждение

не противоречит нашему утверждению. Если действительно правда, что цвет,

тепло и т. д. суть лишь не что иное, как род раздражения, производимого на

наш организм внешним миром, то все же процесс, превращающий события внешнего

мира в цвет, теплоту и т. д., находится всецело за пределом нашего сознания.

Какую бы роль при этом ни играл наш организм, мышлению нашему предлежит как

готовая, навязанная нам форма действительности (опыт) не молекулярный

процесс, а именно упомянутые краски, звуки и т. д.

С нашей внутренней жизнью дело обстоит не так ясно. Однако и здесь

более точное размышление заставит исчезнуть всякое сомнение в том, что и

наши внутренние состояния выступают на горизонте нашего сознания таким же

образом, как вещи и факты мира внешнего. Какое-нибудь чувство навязывается

мне столь же непрошено, как и световое ощущение. Что я привожу это чувство в

более близкое отношение к моей собственной личности, это здесь не имеет

значения. Мы принуждены пойти еще дальше. Само мышление является нам прежде

всего как предмет опыта. Уже приступая к исследованию нашего мышления, мы

противополагаем его нам самим и представляем себе его первоначальный образ

возникающим откуда-то из неизвестности.

Это не может быть иначе. Наше мышление, особенно если принять его во

внимание как форму индивидуальной деятельности внутри нашего сознания, есть

собственно рассмотрение, т. е. оно направляет свой взор вовне на нечто ему

противостоящее. На этом его деятельность сначала и останавливается. Оно

смотрело бы в пустоту, в ничто, если бы нечто не противополагалось ему.

Этой форме противополагания должно подчиниться все, чему надлежит стать

предметом нашего знания. Мы не в состоянии подняться над этой формой. Если

мы хотим иметь в мышлении средство глубже проникнуть в мир, тогда оно само

должно сначала стать опытом. Мы должны найти мышление среди фактов опыта как

один из таковых фактов.

Только в таком случае наше мировоззрение не будет лишено внутренней

целостности. Оно тотчас лишилось бы ее, если бы мы внесли в него чуждый ему

элемент. Мы выступаем навстречу одному лишь чистому опыту и внутри его

самого ищем тот элемент, который бросает свет на самого себя и на остальную

действительность.

5. Указание на содержание опыта

Посмотрим теперь, что такое чистый опыт. Что содержит он, проходя перед

нашим сознанием без обработки нашим мышлением? Он есть лишь некая

совместность в пространстве и последовательность во времени; совокупность

одних лишь бессвязных отдельностей. Ни один из предметов, появляющихся и

исчезающих, не имеет чего-либо связующего их между собою. На этой ступени

факты, нами воспринимаемые и внутренне переживаемые, абсолютно безразличны

друг для друга.

Мир предстоит нам как многообразие совершенно равноценных вещей.

Никакая вещь, никакое событие не может предъявлять требования на большую

роль в мировом свершении, чем любое другое звено этого мира опыта. Чтобы