Рудольф Штайнер

Философия свободы (Часть 1)

поведение может носить индивидуальный характер для особого случая и

особой ситуации и в то же время определяться чисто идеально из интуиции? Это

возражение покоится на смешении нравственного мотива и воспринимаемого

содержания поступка. Последнее может служить мотивом и является таковым,

например, в случае культурного прогресса или при поведении, вытекающем из

эгоизма и т. п.; в случае поведения, основывающегося на чисто нравственной

интуиции, - это не так. Мое Я, конечно, направляет свой взор на это

содержание восприятия, но отнюдь не определяется им. Этим содержанием

пользуются только для того, чтобы образовать себе познавательное понятие, но

относящееся сюда моральное понятие Я заимствует не из объекта.

Познавательное понятие, почерпнутое из какой-либо определенной ситуации, в

которой я нахожусь, только тогда бывает одновременно и моральным понятием,

когда я стою на точке зрения определенного морального принципа. Если,

допустим, я стоял бы исключительно на почве морали всеобщего культурного

развития, тогда я шествовал бы в мире по заранее начертанному маршруту. Из

каждого события, которое я воспринимал бы и которое могло бы стать предметом

моих занятий, проистекала бы в то же время и нравственная обязанность, а

именно, по мере сил способствовать тому, чтобы означенное событие было

поставлено на службу культурному развитию. Кроме понятия, раскрывающего мне

природно-закономерную связь какого-нибудь события или вещи, к ним

оказывается подвешенной еще и нравственная этикетка, содержащая для меня,

морального существа, этическое указание, как мне следует себя вести. Эта

нравственная этикетка в своей области правомерна, но при более высокой точке

зрения она совпадает с идеей, возникающей у меня по отношению к конкретному

случаю.

Люди различаются между собой по способности к интуиции. У одного идеи

бьют ключом, другой добывает их себе с трудом. Ситуации, в которых люди

живут и которые слагают арену их деятельности, не менее различны. Поступок

человека зависит, следовательно, от того, как проявляется его способность к

интуиции в условиях определенной ситуации. Сумма действующих в нас идей,

реальное содержание наших интуиции и слагает то, что - при всей всеобщности

мира идей - выступает как индивидуальный склад каждого человека. Поскольку

это интуитивное содержание простирается на поведение, оно представляет собой

нравственное содержание индивидуума. Дать изжиться этому содержанию является

высшим моральным побуждением и в то же время высшим мотивом для того, кто

понимает, что все прочие моральные принципы в конечном счете соединяются в

означенном содержании. Эту точку зрения можно назвать этическим

индивидуализмом.

Решающим для интуитивно предопределенного поступка в каждом конкретном

случае оказывается нахождение соответствующей, совершенно индивидуальной

интуиции. На этой ступени нравственности лишь постольку может идти речь о

всеобщих понятиях нравственности (нормах, законах), поскольку они выявляются

из обобщения индивидуальных побуждений. Всеобщие нормы всегда предполагают

конкретные факты, из которых они могут быть выведены. Но факты сначала

создаются человеческим поведением.

Когда мы отыскиваем закономерное (понятийное в поведении индивидуумов,

народов и эпох), мы получаем этику, но не как науку о нравственных нормах, а

как естественное учение о нравственности. Лишь добытые таким путем законы

относятся к человеческому поведению, k.ik законы природы к отдельному

явлению. Но они отнюдь не тождественны с побуждениями, которые мы полагаем в

основу нашего поведения. Если хотят понять, каким образом поступок человека

проистекает из его нравственного воления, надо сначала рассмотреть отношение

лого воления к поступку. Надо прежде всего обратить ипимание на поступки,

при которых это отношение является определяющим. Когда я или кто-нибудь

другой размышляет впоследствии над таким поступком, может выясниться, с

какими максимами нравственности мы имеем лдесь дело. В то время как я

совершаю поступок* мною днижет максима нравственности, но лишь постольку,

поскольку она может жить во мне интуитивно; она связана с любовью к объекту,

который я хочу осуществить своим поступком. Я не спрашиваю ни у какого

человека и ни у какого правила, должен ли я совершить этот поступок? - но я