Рудольф Штайнер

Истина и наука

что он

доказал значимость своей теоретико-познавательной точки зрения тем, что она

объясняет явления мира, между тем, как другие точки зрения этого не делают.

По воззрению этого мыслителя, отдельные мировоззрения вступают в своего рода

борьбу за существование, и то мировоззрение, которое окажется лучшим,

объявляется победителем. Но такой способ действия кажется нам уже потому

несостоятельным, что ведь прекрасно может существовать несколько гипотез,

которые одинаково удовлетворительно ведут к объяснению мировых явлений.

Поэтому будем лучше держаться вышеупомянутого хода мыслей для опровержения

наивного реализма и посмотрим, в чем собственно его недостаток, Ведь наивный

реализм - это такое понимание, из которого исходят все люди. Уже по одному

этому рекомендуется начать исправление именно с него. Когда мы затем найдем,

почему он должен быть недостаточным, тогда мы выйдем на верный путь уже с

совсем иной уверенностью, чем если бы мы пытались отыскать его просто

наугад.

Очерченный выше субъективизм основывается на мысленной переработке

известных фактов. Он, таким образом, предполагает, что при фактической

исходной точке, с помощью последовательного мышления (логического сочетания

известных наблюдений), могут быть добыты верные убеждения. Но самое право на

такое применение нашего мышления этой точкой зрения не повторяется, и в этом

ее слабость. В то время, как наивный реализм исходит из непроверенного

признания, что воспринятое нами содержание нашего опыта имеет объективную

реальность, охарактеризованная точка зрения исходит также из непроверенного

убеждения, что применением мышления можно прийти к научно-правомерным

убеждениям. В противоположность наивному реализму эту точку зрения можно

назвать наивным рационализмом. Чтобы оправдать такую терминологию, мы хотели

бы здесь вставить короткое замечание о понятии 'наивного'. Деринг пытается

ближе определить это понятие в своей статье 'О понятии наивного реализма'30.

Он говорит об этом: 'Понятие наивности обозначает как бы нулевую точку на

шкале рефлексии над своим собственным положением. По своему содержанию

наивность может вполне совпадать с правильным, так как, хотя она и лишена

рефлексии и именно поэтому лишена и критики, или некритична, но это

отсутствие рефлексии и критики исключает лишь объективную уверенность в

правильности; оно заключает в себе возможность и опасность ошибки, но ни в

каком случае не необходимость ошибки.

30Philosoph. Monatshefte XXVI Bd. P. 390. Heidelberg 1890.

Существует наивность чувства и желания так же, как представления и

мышления в самом широком смысле этого слова; далее - наивность выражений

этих внутренних состояний, в противоположность подавлению и изменению этих

выражений, вызванным соображениями и рефлексией. Наивность не подвергается,

по крайней мере сознательно, влиянию производного, заученного и

предписанного; она, как выражает само слово nativus, во всех областях

является бессознательной, импульсивной, инстинктивной, демонической'. Мы

хотим, исходя из этих положений, все-таки еще несколько точнее определить

понятие наивного. Во всякой деятельности, которую мы совершаем, принимается

во внимание двоякое: сама деятельность и знание о ее закономерности. Мы

можем уйти всецело в первую, не спрашивая о втором. В таком положении

находится художник, который не знает в рефлексивной форме законов своего

творчества, а пользуется ими по чувству, по ощущению. Мы называем его

наивным. По существует особого рода самонаблюдение, которое спрашивает себя

о законности собственного делания и которое заменяет только что описанную

наивность сознанием, что оно знает в точности пределы и правомерность того,

что оно совершает. Такого рода самонаблюдение мы назовем критическим. Мы

думаем, что таким образом мы лучше всего выразили смысл этого понятия, как

оно с более или менее ясным сознанием приобрело право гражданства в