Рудольф Штайнер

Истина и наука

Собственно говоря, мы и должны были бы говорить

пока только об акте познания, даже не упоминая о его носителе, так как все,

что установлено до сих пор, ограничивается тем, что перед нами 'данное', и

что из одного пункта этого данного проистекает приведенный выше постулат;

наконец, что понятия и идеи - это область, которая соответствует этому

постулату. Этим не отрицается, что пункт, из которого вытекает этот

постулат, есть 'я'. Но на первое время мы ограничиваемся установлением в их

чистоте обоих указанных шагов теории познания.

5 Познание и действительность

Итак, понятия и идеи - вот в чем мы имеем данным то, что одновременно

выводит и за пределы данного. Но через это дается возможность определить

также и сущность остальной деятельности познания.

Посредством постулата мы выделили некую часть из данного образа мира,

потому что это в природе познания - исходить как раз из такого рода части.

Это выделение было, таким образом, сделано только для того, чтобы можно было

понять познание. При этом нам должно быть в то же время совершенно ясно, что

мы искусственно разорвали единство образа мира. Мы должны понять, что

выделенный нами из данного сегмент, независимо от нашего требования и вне

его, стоит в необходимой связи с содержанием мира. Этим дан следующий шаг

теории познания. Он будет состоять в том, чтобы восстановить единство,

которое было разорвано, чтобы сделать возможным познание. Это восстановление

совершается в мышлении о данном мире. В мыслительном рассмотрении мира

фактически происходит соединение двух частей содержания мира: той, которую

мы обозреваем как данное на горизонте наших переживаний, и той, которая

должна быть произведена в акте познания, чтобы быть также данной. Акт

познания есть синтез этих обоих элементов, и притом в каждом отдельном акте

познания один из них является произведенным в самом акте, привнесенным через

этот акт к только данному. Только в начале самой теории познания то, что

обычно бывает произведенным, является как данное.

Но проникновение данного мира понятиями и идеями и есть мыслительное

рассмотрение вещей. Таким образом мышление фактически и есть акт,

посредством которого осуществляется познание. Только когда мышление из себя

упорядочивает содержание образа мира, может состояться познание. Мышление

само есть действие, которое производит собственное содержание в момент

познания. Поскольку таким образом познанное содержание вытекает из одного

мышления, оно для познания не представляет никакой трудности. Здесь нам

достаточно лишь просто наблюдать, и мы имеем сущность непосредственно

данной. Описание мышления есть в то же время наука мышления. На деле логика

никогда не была также ничем иным, как описанием форм мышления, никогда не

была она доказующей наукой. Доказательство наступает только тогда, когда

происходит синтез мыслимого с другого рода содержанием мира. Поэтому

справедливо говорит Гидеон Спикер в своей книге 'Мировоззрение Лессинга'

(стр. 5): 'Что мышление само по себе правильно, этого мы никогда не можем

узнать, ни эмпирически, ни логически'. Мы можем прибавить: при мышлении

прекращается всякое доказывание, так как доказательство предполагает уже

мышление. Можно, конечно, доказать отдельный факт, но не само доказывание.

Мы можем только описать, что такое доказательство. В логике всякая теория

только эмпирика; в этой науке есть только наблюдение. Но когда мы хотим

что-либо познать вне нашего мышления, то мы можем это сделать только при

помощи мышления, т.е. мышление должно приступить к чему-нибудь данному и

перевести его из хаотической в систематическую связь с образом мира.

Мышление, таким образом, приступает как формирующий принцип к данному

содержанию мира. Процесс при этом следующий: сначала мысленно выделяются

известные отдельности из совокупности мирового целого, так как в данном,

собственно говоря, нет ничего отдельного, но все находится в непрерывной