Рудольф Штайнер

Истина и наука

как должна отнестись к такому обоснованию свободная от

предпосылок теория познания. Отто Либман высказывает в качестве

священнейшего, высшего основного положения всякой теории познания следующее:

'Сознание не может перепрыгнуть через само себя'23. Фолькельт высказал

суждение, что первая, самая непосредственная истина та, что все наше знание

простирается прежде всего только на наши представления, и назвал это

позитивистическим принципом познания; он рассматривает как 'в высокой

степени критическую' только такую теорию познания, которая ставит во главе

этот принцип, 'в качестве того, что единственно твердо установлено в начале

всякого философствования, и уже затем его последовательно продумывает'24. У

других философов мы находим поставленными во главе теории познания другие

утверждения, как, например, что настоящая проблема теории познания

заключается в вопросе об отношении между мышлением и бытием и в возможности

посредства между обоими (Дорнер25); или в вопросе о том, каким образом сущее

становится сознательным (Ремке) и т. д. Кирхман исходит из двух

гносеологических аксиом: 'воспринятое существует' и 'противоречие не

существует'26. По Л. Э. Фишеру познавание состоит в знании о фактическом,

реальном27, и он оставляет эту догму столь же не проверенной, как и Геринг,

утверждающий также нечто сходное: 'Познавать всегда значит познавать нечто

сущее; это факт, которого не может отрицать ни скептицизм ни кантовский

критицизм'28. Эти два последних просто объявляют: вот что такое познание, не

спрашивая, по какому праву они это делают.

Даже если бы эти различные утверждения были верны или вели к верной

постановке проблемы, совершенно невозможно было бы поставить их на

обсуждение в начале теории познания. Так: как они все, как совершенно

определенные воззрения, заключаются уже в пределах области познания. Когда я

говорю: мое знание распространяется прежде всего только на мои

представления, то это уже совершенно определенное познавательное суждение.

Через это положение я присоединяю к данному мне миру предикат, именно

существование в форме представления. Откуда же, однако, прежде всякого

познания должен я знать, что данные мне вещи суть представления?

Мы лучше всего убедимся в верности утверждения, что это положение

нельзя ставить во главе теории познания, если мы проследим тот путь, по

которому должен пойти человеческий дух, чтобы прийти к этому положению.

Положение это стало почти составной частью всего современного научного

сознания. Доводы, которые к нему привели, мы находим с сравнительной

полнотой систематически сопоставленными в I отделе труда Эдуарда фон

Гартмана 'Основная проблема теории познания'. Изложенное в этом труде может

служить своего рода руководящей нитью, если поставить себе задачей

объяснение всех оснований, могущих привести к принятию указанного положения.

Эти основания суть физические, психофизические, физиологические и

собственно-философские.

22Kritische Grundlegung des transcendentalen Realismus. Vorrede. P. X.

23Otto Liebmann, Zur Analysis der Wirklichkeit. Strassb. 1876. P. 28 ff.

24Volkelt, Kant's Erkenntnistheorie. §1. 25 A Dorner, Das menschliche

Erkennen. Berlin 1887.

26Kirchmann, Die Lehre vom Wissen, Berlin 1768.

27Die Grundfragen der Erkenntnistheorie. Mainz 1887 P. 5. 385.

28Gering, System der Kritischen Philosophie. I. Theil. P: 257.

Через наблюдение тех явлений, которые разыгрываются в окружающей нас

обстановке, например, когда мы имеем ощущение звука, физик приходит к

признанию, что в основе этих явлений не лежит ровно ничего такого, что имело

бы хотя самое отдаленное сходство с тем, что мы воспринимаем

непосредственно, как звук. Там снаружи, в окружающем нас пространстве, можно

найти одни только продольные колебания тел и воздуха. Из этого делается

вывод, что то, что мы в обыкновенной жизни называем звуком или тоном,