Джеймс Редфилд

Селестинские пророчества (Часть 2)

не успела девушка произнести и слова, как джип буквально подбросило от

чудовищного взрыва. Впереди поднялся столб огня, и военные рухнули как

подкошенные. Все вокруг тут же окутало дымом и пеплом, так что ничего

не было видно.

-- Бежим! -- крикнул я, вытаскивая Марджори из машины. Среди всей этой

неразберихи мы нырнули в небольшую угловую улочку, которую я только что

внимательно разглядывал. Сзади слышались крики и стоны. Мы пробежали

метров

пятнадцать, по-прежнему окутанные клубами дыма. И тут слева я заметил

дверь.

-- Сюда! -- крикнул я. Дверь была не заперта, и мы заскочили в дом.

Навалившись на дверь, я плотно захлопнул ее. Обернувшись, я увидел, что

нас смотрит какая-то женщина средних лет. Мы вломились в чье-то жилише.

Глядя на женщину и пытаясь изобразить приветливую улыбку, я обратил

внимание, что на лице у нее не отразилось ни страха, ни гнева при виде

незнакомых людей, ввалившихся к ней в дом после того, как невдалеке

раздался

страшный взрыв. Напротив, она с удовольствием, чуть ли не улыбаясь,

рассматривала нас, и это было, скорее, выражение покорности судьбе,

словно

она предполагала, что мы можем появиться, и теперь должна была что-то

сделать. Рядом с ней на стуле сидела маленькая девочка лет четырех.

-- Скорее! -- проговорила женщина по-английски. -- Вас будут искать!

Она провела нас через скудно обставленную гостиную, по коридору и

дальше вниз по деревянной лестнице в какой-то длинный погреб. Девочка

рядом с ней. Мы быстро прошли через погреб, поднялись по ступенькам и

вышли

через заднюю дверь, которая вывела нас в переулок.

Там стоял совсем маленький автомобиль. Женщина открыла дверцу машины и

предложила нам быстро забраться в нее. Мы легли на заднем сиденье, она

закрыла нас сверху одеялом и повела машину, похоже, на север. Пока все

происходило, я не произнес ни слова, захваченный ее инициативой. Когда

полной мере осознал, что случилось, целая волна энергии захлестнула

меня.

Свершилось то избавление, которое было подсказано мне интуицией.

Марджори лежала рядом, крепко зажмурившись.

-- Ты как, нормально? -- прошептал я.

Она подняла на меня заплаканные глаза и кивнула.

Минут через пятнадцать женщина сказала:

-- Теперь, я думаю, вы можете сесть.

Я откинул одеяло и огляделся. Похоже, мы ехали той же дорогой, что и до

взрыва, только севернее.

-- Кто вы? -- обратился я к женщине.

Обернувшись, она чуть улыбнулась мне. Это была статная женщина лет

сорока, и темные волосы ниспадали ей на плечи.

-- Меня зовут Карла Диас, -- назвалась она. -- А это моя дочка, Марета.

Девочка, улыбаясь, поглядывала на нас своими большими глазами, в

которых сквозило любопытство. У нее тоже были длинные, черные как смоль

волосы.

Я рассказал, кто мы такие, а потом спросил:

-- Как вы узнали, что нам нужна помощь? Улыбка Карлы стала шире:

-- Вы же скрывались от военных из-за Манускрипта?

-- Да, но как вы об этом догадались?

-- Я тоже знакома с откровениями.

-- А куда вы нас везете?

-- Этого я не знаю. В этом мне должны помочь вы. Я бросил взгляд на

Марджори. Пока я разговаривал, она пристально наблюдала за мной.

-- Сейчас я не знаю куда, -- проговорил я. -- До того, как меня

арестовали, я пытался добраться до Икитоса.

-- А зачем вам нужно было туда?

-- Я хочу найти своего друга. Он ищет Девятое откровение.

-- Это дело опасное.

-- Знаю.

-- Мы доставим вас туда, правда, Марета? Девочка улыбнулась и не по

годам рассудительно подтвердила:

-- Конечно.

-- Что же это взорвалось? -- поинтересовался я.

-- Думаю, что бензозаправка,-- ответила Карла.-- Недавно там была

авария, утечка бензина.Не переставая удивляться тому, как быстро

отважная

женшина приняла решение помочь нам, я решился все же спросить об этом:

-- Как же вы узнали, что мы бежали от солдат? Она перевела дух:

-- Вчера через поселок прошло на север много машин военных. Раньше

такого не было, и это заставило меня вспомнить, как два месяца назад

забрали

двух моих друзей. Мы вместе изучали Манускрипт. У нас единственных в

поселке

были все восемь откровений. Потом пришли солдаты, и моих друзей

арестовали.