и высшей сущности.
Если мы в самом деле сказали это правильно, то пророческая сила богов
не содержится обособленно ни в каком месте, ни в каком отдельном
человеческом теле и ни в какой душе, пребывающей в одном виде отдельного,--
напротив, будучи обособленной, нерасторжимой и повсюду целой, она
присутствует в том, что в состоянии быть ей сопричастным, освещает и
наполняет все извне и простирается через все стихии, объемлет и землю, и
воздух, и огонь, и воду и не оставляет лишенным себя ни одно
(стр.118)
живое существо и ничто, подчиненное природе; и большому и малому она
предоставляет от себя некую частицу предвидения. Итак, сама она, прежде
всего полагая начало собственно обособленному от нее, в состоянии наполнить
все в той мере, в какой каждое может быть ей сопричастно.
13. Далее, давай взглянем здесь на иной, личный, а не общественный вид
прорицания, о котором ты говоришь вот что: 'Некоторые, встав на изображения,
как бы исполняются проницательности' 92. Впрочем, охватить его
одним рассуждением нелегко, поскольку люди пользуются им неправильно. Однако
обыкновенный его вид, который имеется в обиходе у большинства людей и связан
с ложью и нестерпимым обманом, вообще не имеет никакого отношения к
присутствию какого бы то ни было бога, а вызывает некое движение души,
оставляющее богов в стороне, и получает некий их смутный и призрачный образ,
который из-за недостатка силы имеет обыкновение иногда искажаться дурными
демоническими духами. Напротив, тот образ, который действительно относится к
богам, не только в остальном не смешан, чист и неизменно истинен, но и
недоступен противостоящим 93 духам и не встречает в их лице
препятствия. Ведь, после того как Солнце осветило все, тьме по природе не
положено выдерживать натиск сияния -- напротив, она мгновенно становится
полностью невидимой, совершенно уходит прочь и отстраняется; и точно так же,
когда всецело блистает исполненная всех благ сила богов, не остается места
для исходящего от дурных духов искажения, оно не может нигде проявиться и
отсутствует, подобно тому как ничто, или принадлежащее к несущему, никак не
может прийти в движение в то время, как присутствует лучшее, или же не в
состоянии беспокоить его всякий раз, когда оно блистает.
(стр.119)
Итак, для определения того, что же порождает такое различие одного и
другого, я не буду использовать каких-либо иных признаков, кроме тех,
которые были названы тобой. Ведь всякий раз, когда ты говоришь: 'Встав на
изображение', это, похоже, не означает ничего иного, помимо причины всех
связанных с этим зол. Ибо есть кое-кто, кто пренебрег способной достигать
цели практикой и в качестве совершающего заклинания и в качестве зрителя не
принял во внимание ни порядок религиозного обряда, ни наиблагочестивейшее
претерпевание трудов в течение длительного времени, отверг божественные
законы, строгий порядок и остальные священнодействия и полагает, будто
достаточно лишь постоять на изображении, причем совершив это однократно, и
считает, будто в него входит некий дух. На самом же деле, что благодаря
этому могло бы произойти хорошего или совершенного? А разве возможно, чтобы
вечная и истинно божественная сущность в священных обрядах соприкасалась с
сиюминутными предметами? Итак, вот почему подобные опрометчивые мужи во всем
обманываются, и не стоит причислять их к пророчествующим.
14. Относительно другого рода мантики ты говоришь вот что: 'Иные,
сознавая самих себя в остальном, в том, что касается способности
воображения, пророчествуют по вдохновению свыше, взяв себе в помощники:
одни--темноту, другие--проглатывание чего-то, третьи--заговоры и снадобья;
одни воспринимают видения на поверхности воды, другие--на стене, третьи--на
открытом воздухе, четвертые -- на Солнце или на каком-то ином небесном
теле'. На самом деле все то, о чем ты говоришь, будучи многообразным родом
прорицания, связано с действием одной и той же силы, которую можно было бы
(стр.120)
назвать привлечением света. Она каким-то образом освещает окружающее
душу воздушное, сияющее вместилище божественным светом, именно благодаря
которому божественные видения,