Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

Света, пораженная отсутствием у меня каких-либо стерео-

типов в поведении, продолжала усиленно очерчивать свои границы, причи-

няя мне боль своим неверием. Я же с верой в нее, терял свои силы. Не ве-

рить ей я не мог, также как и расположить ее лицом к себе также без

комплексов.

Перед 23-февраля позвонил Игорь и предложил собраться на мальчиш-

ник.

-Мы придем с Вадимом?

-Давайте.

-Мы сейчас прочистим тебе мозги за твое отношение к друзьям, - объ-

явил он Вадиму. Раньше мы с Игорем были в этом единодушны, только сей-

час я сам по себе.

-Я Оле говорю:'Мише Белову я все сделаю',-божился Павитрин. Его

окружал какой-то желтый свет. Я ненавидел его и за тот элемент холенос-

ти, который может сопутствовать этому свету. Разговор шел как-бы на

одном дыхании. От личных отношений он перешел на Шри Ауробиндо.

-Шри Ауробиндо - это же гений. Хотя 'гений', фу, слово какое-то

не такое, -сказал Павитрин.

'Ты даже про Учителя не можешь сказать прямо, не закрываясь',

-подумал я, имея в виду последние слова Павитрина. То умиление, с ко-

торым он произнес это имя, говорило о том, что Учитель дал ему уже мно-

го. При прощании я поразил их демонстрацией своей 'интуиции'. Остано-

вившееся в 200 метрах такси, веры в которое у них не было, и к которо-

му я побежал, всего за 10 рублей взяло Игоря. 'Ну и чутье!'-сказал он

после мне.

-Приходи,-сказал Павитрин.

-Я не буду обещать.

-Как Иисус.

С ним я никогда не успевал отреагировать сразу.Сейчас же еще имя

Иисуса меня размягчило. Я шел домой в каких-то странных чувствах и пе-

реживаниях. Глаза горели как фары, высвечивая место для шага. На спину

наваливалась какая-то тяжесть от общения с Павитриным. Дома, сидя, пе-

ред собой я увидел прозрачные горизонтальные полосы, широкие из кото-

рых. поглощали собой меньшие и исчезали.

-Павитрин ведет счет обманутому у моей простоты,-подумалось мне.

Тогда на воровство души я уже начинал обращать внимание.Только...

Приходя домой от Павитрина я начинал чувствовать, что кашель, которым

пользовался Павитрин при общении, делает что-то с моей душой. Во-пер-

вых, мне становилось очевидным, что этот кашель Павитрин использует не

просто так. Не просто кашляет из-за простуды. Он вкладывает в него ка-

кой-то смысл. Иногда я слышал в кашле предупреждение в мой адрес,

иногда равнодушие, иногда настороженность. Эти интонации несли собой

какую-то условность, которой Павитрин пользовался в общении с другими

людьми. Судя по его уверенности пользования кашлем - с другими людьми

в этом у него было взаимопонимание. А я не мог ухватить эту азбуку об-

щения. В общем ее смысл я уловил сразу, когда стал обращать внимание

на кашель. Вспоминая кашель знакомых людей, которые им пользовались, я

стал чувствовать, что он используется ими в определенных обстоятельст-

вах, когда они от меня или людей слышат или чувствуют что-то, что ис-

ходит вместе с говоримыми словами. Но если по реакциям других людей я

видел, что кашель в их адрес используется справедливо -как защита от

неискренности, то смысла его использования в мой адрес я просто не ви-

дел. Я не менял ни тона, ни мыслей, ни отношения к человеку. Я не мог

думать, и даже, если человек передо мной поворачивал говоримым наши

отношения в обратную сторону, не меняя при этом ни своего тона, ни

эмоций, я воспринимал любые его слова с радостью. С радостью человеку,

уважая любое его мнение. Кашель же меня сек, заставляя содрогаться и

испытывать чувство вины за то, что чувствовали от меня люди. Часто я

просто обижался на человека за отталкивание, которое я слышал в его

кашле. Но полностью понять и принять правильное отношение ко всему

этому я не мог из-за комплекса неполноценности, который мне внушало

мое правое полушарие. Раз люди кашляли, значит они имели на это право.

Я старался уважать даже это. Иногда я слышал отталкивание меня людьми

и без кашля или унижение в своих словах. В таких случаях, не зная как

поступить, чтобы не остаться дураком, проявляющим на откровенный пле-

вок в душу прежнее радушие, я иногда пользовался услугами кашля. Но

брать его на вооружение я считал ниже своего достоинства, так же как и

несовершенным оружием. Часто я чувствовал, что отталкивающие меня нот-

ки у человека получаются не из-за его отношения ко мне, а из-за ка-

ких-то других причин. А мои попытки кашлем закрывать свою душу по