Михаил Белов

Иисус Христос или путешествие одного сознания (гла

надо приходить с Игорем ко мне на день рождения. Я не собираюсь

исправлять ошибки воспитания, оставленные вашими родителями - ваши

страхи остаться в 'кочке', от которых вы иэбавляетесь за счет чужого

здоровья'. Уши Игоря были для нашего класса явлением, которые Павитрин

возвел в ранг нарицательного, когда Мария Федоровна -наш классный ру-

ководитель - ставила классу в пример прическу Игоря, когда он только

пришел к нам новеньким. А после окончания ВЮЗИ он становился следова-

телем.

Вадим же в письме десятилетней давности писал мне, что проходя

в институте военные сборы, он впервые в жизни понял, что не один такой

на белом свете, и это чувство зацепило его страхом остаться 'в кочке'.

Сидя вечером у костра, я увидел неожиданную картину. На фоне тем-

но-зеленых сопок и розово-голубого неба из меня выплывало нечто проз-

рачное. Это была дисковидная пленка с волнистыми вверху краями. Что

это? 'Наверное, охранитель первого порога',- подумал я, вспомнив Р.Штей-

нера 'Путь к посвящению'. Встреча с охранителем означала предупрежде-

ние перед дальнейшим продвижением о повышенной ответственности за все

свои последующие поступки спрашивание им у идущего о готовности идти

дальше. Но, честно говоря, я не знаю, что это было. Никаких диалогов с

этим существом я не вел. У меня осталось чувство, что это была пленка,

прежде выстилавшая полость моей души и ставшая теперь маленькой для

моей растущей новой. Но размеров она была не малых и больше меня и

круглее. Ее волнистый верхний край напоминал мне слова Юнны Мориц 'ум

кудрявый'.

После ее выхода сила в меня полилась. Спуск духа ярко выражено

происходил в течении трех недель, начавшись с третьей декадой мая.

День за днем незаметно боль в правом полушарии от последних язвитель-

ных слов Вадима о том, надо ли мне восстанавливаться в институте,

сглаживалась. Обратил я на это внимание, только когда она исчезла.

Внезапно, продолжая всем существом тянуться к радости, я вдруг обнару-

жил, что мне ничто не мешает ее проявлять. Вызвав образ Павитрина в

правом полушарии, я вдруг почувствовал, что он вызывет у меня только

снисхождение, и боль отсутствует. Одновременно издалека в представле-

нии как бы из дома Павитриных и от самого Вадима в правое полушарие

хлынула энергия. Она текла белым широким потоком, вызывая у меня вмес-

те с воспоминаниями слов Оли о пережитом Вадимом стрессе, довольно ве-

сомые раскаяния. Как я мог становиться счастливым, если счастье приоб-

реталось за счет чужого горя. Я думал, что украл у него его энергети-

ку. Но все равно энергия покрывала все.Тем более, что я имел на это

моральное право. Я не украл ее, а выиграл в честной борьбе, тем более,

что выигрывать ее мне сам Вадим не помогал. Поток энергии рождал чис-

тое чувство абсолютной радости. Я был рад всему и всем, также как и

свободен ото всего. Единственное, что я не мог понять - почему я себя

ощущаю Павитриным. Я чувствовал, что я -это он. Угрызения совести

впоследствие и не дали мне поэтому Уйти, куда звало меня внутреннее

чувство. Как я мог обмануть себя? Также во время приходов к ним в гос-

ти у меня были опасения, что он заметит, что я осознаю, что я украл у

него его энергетику и сущность.Но он, вроде, не замечал и, казалось,

что несмотря на какие-то свои недомолвки, вообще не подозревает об

этом. Это меня успокаивало. К перемене же своего внутреннего статуса

из-за абсолютного счастья я относился очень просто: какая разница кто

я. Главное, что я - это я.

Я растворялся в Боге. Это было потрясающе. Руки и ноги, налитые

от бесчисленных подтягиваний и накачиваний, теперь еще наливались и

сами. Каждый мой шаг, поворот корпуса, наклон дышали мощью, усиливаю-

щей веру в себя. Мои с детства слабые места - руки и пресс - теперь

состояли из бугров, о которых прежде можно было только мечтать. Это

становилось каким-то совмещением во мне сущностей Иисуса Христа и Ар-

нольда Шварцнеггера. Не знаю, чувствует ли Арнольд, что может проло-

мить кулаком череп или грудную клетку обычному человеку - я это чувс-

твовал. И при этом я был кроток как Иисус. Позднее, через два года,

дочитав Шри Ауробиндо, пережитое им 'опускание Кришны в физическое' я

нашел схожим с этим Его опусканием в меня. Однажды, идя по улице, я

увидел пьяного мужика с пачкой денег, торчащей из-за ремня и бутылкой

водки, которую он, лежа на газоне, приглашал со мной распить. Я мог