Всеслав Соло

Переодетые в чужие тела (Часть 1)

сработать.

-- Да. Там что-то есть, и оно довольно твердое на ощупь, -- подытожил

Миша.

-- Это -- ампула смерти. Ее внедрил в мое тело Ворбий, когда не без его

же участия я ненадолго впала в бессознательное состояние. Она в любой

момент, по желанию ее внедрителя, хозяина, может произвести свое

безвозвратное действие -- умертвить, при этом, так как она изготовлена

каким-то образом из биологического материала, эта ампула очень быстро

способна рассосаться и никаких следов убийства не одна комиссия обнаружить

будет не в состоянии...

Вспомни, Василий Федорович, извини, Ми-ша..., вспомни, когда ты был еще

в своем теле: не было ли у тебя подобного, такой же, где-нибудь на теле

припухлости, она должна была быть и ты не мог не обратить на нее внимания?

-- Постой, постой.... Сейчас, я, кажется, припоминаю... Как-то я, по

непонятным причинам, потерял сознание в кабинете у Ворбия, потом..., когда я

пришел в себя, то обнаружил у мочки правого уха, вот здесь где-то, -- Миша

нащупал пальцами у себя это место, -- припухлость, про-исхождение которой я

объяснил тогда себе как удар при падении во время потери сознания.

-- Она была болезненной? -- поинтересовалась Юсман.

-- Да, по крайней мере в начале -- я помню.

-- А потом, перед пересадкой тебя в это тело, припухлость оставалась?

-- Я точно не помню сейчас. Во всяком случае, припухлость перестала

меня беспокоить, я... Постой... Припоминается... Да нет же, точно!

Припухлость была до самого конца: я запомнил это лишь потому, что, когда

меня уложили на кушетку возле усыпленного Миши, я стал, нерв-ничал видимо,

ощупывать свое лицо.

-- Мои доказательства убедили тебя? -- по-интересовалась Юсман.

-- Если учесть, что ты ничего не могла знать о моей припухлости, но

сообщила мне о таковой и даже показала свою, такую же, плюс, обстоятельства

появления наших припухлостей практически одинаковы, во всяком случае имеют

од-ну и ту же, существенную деталь: потеря сознания в присутствии Ворбия,

то, можно сказать о том, что ты говоришь правду, -- сказал молодой человек и

призадумался. -- Но, -- оживляясь, снова возобновил он разговор, -- тогда

почему ты говоришь, что это ампула смерти?

-- Ампула может сработать в любой момент по желанию ее хозяина, Ворбия,

-- сказала Юсман, -- твое тело, в котором сейчас заключен в психушке

подлинный Миша, скоро умертвят.

-- Ты знаешь, Виктория, хоть это и бесчеловечно, жестоко с моей

стороны..., но для меня это будет выгодно. Постой... Значит...

-- Ты правильно догадался и решил эту про-стейшую задачку: они умертвят

и меня, -- проговорила опечалено Юсман.

-- Послушай, но этого же...нельзя допустить! -- возмутился молодой

человек.

-- Ты еще не все знаешь, Миша. Это еще не все.

-- А что еще? -- насторожился молодой человек.

-- Ты не думал над тем, почему ты сейчас без этой ампулы?

-- О чем ты, Виктория? Я тебя перестаю по-нимать.

-- Сейчас поймешь, и хорошо поймешь, -- раздражительно заговорила

Юсман, -- Ворбий готовится занять твое место.

Наступила пауза.

-- Как? Ворбий станет жить с Юленькой? Бред! -- встревоженно вскричал

Миша. -- Сейчас же перестань надо мной издеваться! -- гневно потребовал

молодой человек и он озлобленно вскочил со стула и быстрыми шагами подошел к

окну, потом резко отвернулся от окна и посмо-трел на Юсман глазами, полными

молящей просьбы, глазами, которые будто пытались внушать Виктории

Леонидовне: 'Забери, забери свои слова обратно'.

-- Не кипятись. Я же относительно спокойна, хотя моя угроза гораздо

ближе. Я все это тебе сейчас говорю, потому что мне нечего терять, говорю,

поддерживая надежду: совместно, может нам и удастся вырваться.

-- Так значит, Ворбий, -- сдерживая нарастающий очередной взрыв гнева в

себе, заговорил Миша, возвращаясь к столу и усаживаясь на свое прежнее

место, на стул, -- Ворбий, -- повторился он, -- останется с Юлей?

-- Нет.

-- Ну, ты же только что мне это сказала! -- произнес настороженно Миша.

Ему ожидалось, что вдруг все-таки все не так.

-- С Юленькой останешься ты.

-- Нет, Виктория, но ты непременно издеваешься надо мной, -- с

некоторым облегчением сказал молодой человек.

-- Да. С Юленькой останешься ты, а Ворбий останется со своей женой,