Всеслав Соло

Скоморох или Начало Магии (Часть 1)

понравилось. К чему беспокоиться... Я не привык

обманывать себя, строить взаимоотношения на похвальном

похлопывании по плечу... Впрочем, одно место я, вероятнее всего

бы, скорректировал, -- и я улыбнулся...

-- Какое? -- спохватилась Аня.

-- '...за правду, за труд!...' Ты помнишь эту фразу, она

звучит в конце второй части?

-- Да, -- ответила Аня, недоумевая. -- Но что же здесь

плохого?

-- В самой фразе плохого ничего нет. Только вот в слове

'труд', буква 'дэ' звучит как буква 'тэ', и на слух 'труд'

слышится как глагол 'трут'. А там еще и 'за'!.. Вот и

получается -- 'затрут'. И вся фраза воспринимается не иначе,

как '... за правду -- затрут!..' -- Аня улыбалась, придерживая

ускользающие из-под ее тонких пальцев губы. Я вначале тоже

сдерживал порывы своей улыбки усилием воли, старался быть

серьезным. Но мы все-таки весело расхохотались, не обращая

внимания на окружающих! А впрочем, никому не было дела до

нас...

-- В самом деле, а что же делать? -- успокаиваясь,

спросила Аня.

-- Думаю, -- ответил я, -- надо скорректировать фразу так:

'... за правду и за доблестный труд!..'

-- Спасибо за подсказку, -- ласково поблагодарила меня

Аня. Она отпила лимонный сок, сделала пару глотков, поставила

стакан перед собой и о чем-то задумалась. Мы немного помолчали.

Мы оба смотрели через решетчатую стену кафе на улицу. Поодаль

от нас шумела автострада. Машины, словно механические существа,

изворачивались на повороте в порывах ветра и, подсигналивая,

обгоняли друг друга; иногда какая-нибудь из них, чтобы

пропустить торопливого пешехода, резко притормаживала, припадая

на передние колеса, и, когда рассеянный пешеход давал стрекача,

машина, весело взвизгнув шинами по асфальту, снова уносилась

вдаль.

Аня и я, молча, небольшими глотками, отпивали из чашек

очень горячий кофе, густой, словно жидкий шоколад, запивали

кофе холодным лимонным соком и смотрели на автостраду...

-- Я прочел рассказ о любви, -- сказал я, нарушив наше уже

загустевшее молчание.

-- Ты без любви, -- утвердительно и как-то отрешенно

определила Аня и откровенно посмотрела мне в глаза.

-- Как ты это чувствуешь? -- недоверчиво спросил я, потому

что не поверил Ане, потому что уже не хотел я ей верить на этот

счет. Там, в больнице, у изголовья Наташи, я уже почувствовал

рождение ранее действительно неведомого мне чувства. Я еще не

мог с точной уверенностью сказать, что это любовь, но я уже не

мог не ощущать ее сладкий, еще ослепительно размытый контур...

Я посмотрел на Аню выразительно и недоверчиво покачал головой.

-- Но твоя любовь где-то очень близко, рядышком. Только

протяни ей навстречу руки, и ты сможешь ее обнять, -- тут же

добавила она.

С минуту мы снова молчали. Теперь меня что-то сковало

изнутри. Мысленно я подыскивал новую тему для разговора. Мне

вспомнилась первая встреча с Аней в моем рабочем кабинете, но

следующий мой вопрос, как я ни старался, прозвучал как-то

неохотно, неуверенно.

-- Аня, -- тихо позвал я девушку. Она подняла опущенные

глаза и оперлась взглядом на меня.

-- Аня, -- спросил я, -- что ты имела в виду, когда

говорила, что символ 'вы' имеет право на земное существование?

Насколько я понял тогда, ты все-таки чего-то недоговорила!..

Аня словно пришла в себя, как-то приободрилась и

повеселела. По всему было видно, что она благодарна мне за то,

что я не продолжил мучительную для нее тему.

-- Сейчас я тебе все постараюсь объяснить, Сережа... Ты

правильно догадался, а я в самом деле недоговорила тогда. Но

сам понимаешь: из-за стола рекомендуется вставать, когда еще

хоть немножко ощущаешь голод, а разговор на какую-то тему, на

мой взгляд, надо останавливать, когда еще есть хоть немного

недосказанности.

-- Хватит философствовать, -- улыбнувшись, вмешался я, --

или ты опять хочешь ускользнуть от ответа?

-- Вовсе нет, -- шутливо продолжила Аня, -- но оправдаться

лишний раз не грех! Итак... Ты, конечно, в курсе, что наш мозг

состоит из двух полушарий? -- Аня прищурилась...

-- Обижаешь! -- вдохновился и я.

-- Так вот, -- продолжила Аня уже серьезно, -- ученый мир

доказал, что каждое из полушарий предрасположено к более или

менее определенному роду деятельности. Каждое из них может

работать самостоятельно.